– А еще Мочилов… – Веня хотел сказать, что третья причина заключается в исчезновении Мочилова, но вовремя спохватился. Ведь никто не должен знать, что Глеб Ефимович пропал.
– Что Мочилов?
– Заболел, – выдохнул Веня.
Садюкин усмехнулся, и Кулапудову это не понравилось.
– А почему же ты одет? – продолжал допытываться Фрол Петрович.
– Так я и не раздеваюсь, потому что все равно знаю, что за ночь раза три в туалет точно сбегать придется, – сообщил Веня.
– Эх, нутром чувствую, что ты врешь, Кулапудов, – наигранно вздохнув, проговорил Садюкин. – Что ж, если медицина в лечении твоего э-э… заболевания бессильна, придется применять народные методы.
Вене тон, которым физрук произнес эти слова, очень не понравился. Он понял, Садюкин придумал для него что-то страшное. Однако, как ни странно, опасения не оправдались, наказание оказалось не таким уж и страшным.
– Вот что, Кулапудов, завтра, то есть уже сегодня пойдешь для меня в город, купишь там вина, водки и закуски. Понял?
– Понял, – даже не скрывая изумления, кивнул Веня и, не подумав, спросил: – А зачем?
– Не твое дело, – мгновенно ощетинился Садюкин. – Сказал купишь, значит, купишь. И только попробуй кому-нибудь рассказать об этом, тогда вся школа узнает о твоем заболевании, – недобро усмехнулся он.
Веня понял, что больше вопросов задавать не стоит в целях собственной безопасности, а то, чего доброго, Садюкин придумает наказание пострашнее, чем поход в магазин.
– Хорошо, Фрол Петрович, – покорно кивнул он. – Только как же я с занятий уйду?
– Придумывай сам, это уже твои проблемы, но моего имени не упоминай. Все понял?
– Так точно, – вытянулся в струнку Кулапудов.
– Тогда иди, утром зайдешь в учительскую за деньгами, – махнул рукой Садюкин и направился прочь по коридору.
– Странные дела творятся, – пробормотал Веня. – Чтобы преподаватели курсантов за водкой посылали, такого еще не было. Ладно, спасибо, что хоть с мешком на спине не заставил ползать, – припомнил он излюбленное упражнение, придуманное Фролом Петровичем для курсантов – преодоление по-пластунски полосы препятствий с тяжеленным мешком на спине, набитым песком.
Занятый этими мыслями Кулапудов направился в свою комнату. Осторожно приоткрыв дверь, Веня просочился внутрь, и сел на свою кровать. Пружины ужасно громко скрипнули в полной тишине, нарушаемой только сопением спящих курсантов. От этого скрипа проснулся один Дирол. Он открыл глаза, огляделся и, увидев Веню, сел на кровати, глядя на него одним глазом.
