– Что там, на дальнем конце кладбища? - спросил его Ник. - После Гаррисона Уэствуда, который «приходской пекарь», и его жен, Марион и Джоан?
– А что? - спросил Сайлас, опекун Ника, отряхивая пыль с черного сюртука длинными белыми пальцами.
Ник пожал плечами.
– Просто интересно.
– Там неосвященная земля, - ответил опекун. - Понимаешь, что это значит?
– Не очень, - сказал Ник.
Сайлас прошелся по тропинке, не задев ни одного опавшего листа, и уселся на каменную скамью рядом с Ником.
– Есть те, - вкрадчиво сказал он, - кто верит, что вся земля священна. Что она была священна еще до того, как пришли мы, и останется священной после нас. Но здесь, в ваших странах, церкви и земли, отведенные для того, чтобы хоронить людей, благословляют, чтобы они стали святыми. А отдельно за оградой оставляют неосвященные земли - их еще называют «землей горшечника» - где хоронят преступников, самоубийц и тех, кто не имел веры.
– Значит, те, кто похоронен в земле по ту сторону ограды - плохие люди?
Сайлас приподнял безупречно ровную бровь.
– Хмм… вовсе нет. Если подумать, давненько меня не ставили в тупик простым вопросом. Пожалуй, я не смогу сказать, что кто-то из них был особенно ужасным грешником. И не стоит забывать, что в давние времена тебя могли повесить, если ты стащил всего один шиллинг. И потом, всегда есть люди, которые считают, что их жизнь настолько невыносима, что лучшее, что они могут с ней сделать - приблизить ее конец и перейти на другую грань существования.
– То есть они себя убивают? - спросил Ник. Ему было лет восемь. Он был наивен и любознателен, но неглуп.
– Именно так.
– И у них получается? Когда они умирают, они становятся счастливее?
Сайлас неожиданно улыбнулся - так широко, что показались клыки.
– Иногда. По большей части - нет. К примеру, есть люди, которые считают, что им жилось бы лучше, если бы они уехали куда-нибудь в другое место, а приехав туда, понимают, что ничего не вышло. Куда бы ты ни отправился, от себя не уйти. Если ты меня понимаешь.
– Вроде понимаю, - сказал Ник.
Сайлас потрепал мальчика по голове.
Ник спросил:
– А как насчет ведьмы?
– Ну да, конечно, - вздохнул Сайлас. - Самоубийцы, преступники и ведьмы. Те, кто умер, не получив отпущения грехов.
Он поднялся на ноги - полуночная тень в сгустившемся сумраке.
– Одни разговоры, - заявил он, - а я еще даже не завтракал. Смотри не опоздай на урок.
Серые кладбищенские сумерки заполнили то место, где он только что стоял полуночной тенью, раздался бархатный вздох, и Сайлас исчез.
