– Фрэдди Хамид покупает опасные игрушки у Дикки Онслоу Роупера? – недоверчиво повторяет Огилви, второй раз пробегая глазами документы. – Что за черт? Лучше бы этот свиненок продолжал играть в баккара. Посол будет взбешен. Дорогая, ты сейчас услышишь нечто весьма забавное.
Но миссис Огилви все уже слышала. Они предпочитали шпионить. Нянчить детей не входило в их планы.
* * *
Я любил тебя, пронеслось в голове Джонатана. Но что толку теперь?
Любил. И выдал надутому британскому шпиону, который даже не был мне симпатичен.
Потому что я был в его маленьком списке людей, которые рады стараться, когда труба позовет.
Потому что я Один из Нас, Англичан, благоразумных и преданных стране. Славных Парней.
Любил. Но так и не собрался сказать тебе об этом. Письмо Сибиллы зазвенело у него в ушах: «...ваше лицо мрачнеет. Я вам отвратительна».
«Нет, нет, Сибилла, вовсе не отвратительны. – Примерный служащий поспешил хотя бы мысленно успокоить непрошеную корреспондентку. – Просто безразличны. Я сам себе отвратителен».
«Прославленная» голова герра Каспара снова взметнулась вверх. Сквозь завывания ветра все отчетливей слышался шум мощного двигателя. Каспар свернул в рулон бюллетени «осажденной» Цюрихской биржи, надел на них резинку и бросил в ящик с прочей денежной документацией. Закрыв его на ключ, он кивнул Марио, старшему швейцару. Затем вынул из заднего кармана расческу и провел ею по парику. Марио скосил глаза на Пабло, а тот, в свою очередь, уставился на Бенито, смазливого стажера из Лугано, который, по-видимому, оказывал услуги обоим. Все трое скрывались от непогоды в вестибюле, но теперь с романской бесшабашностью, наглухо запахнув плащи, бросились наружу и исчезли в бушующей вьюге со своими зонтами и тележками.
«Это не он, – подумал Джонатан с тоской, услышав шум приближающегося автомобиля. – Это метель. Это ветер воет. Это сон».
Но это был не сон. Лимузин медленно плыл в белой пустоте. Невероятно длинный, он казался черным линкором, бесконечно долго вползающим в док и швартующимся прямо напротив парадного входа. Там уже суетились Марио и Бенито, забегая то сзади, то спереди, как будто их невероятные телодвижения должны были способствовать успешному завершению маневра. Один только Пабло, на которого снизошло вдохновение, достал неизвестно откуда метлу и бережно сметал снежинки с ковровой дорожки. Правда, был еще один блаженный миг, когда снежный вихрь заслонил собой все и вся, и Джонатан в последний раз представил себе, что прилив унес линкор в открытое море и бросил на скалы, за которые вполне могли сойти ближайшие холмы, и мистер Ричард Онслоу Роупер пошел ко дну вместе со своим личным «Титаником» и верной командой в шестнадцать человек в памятную штормовую ночь января 1991 года, царствие ему небесное.
