– Так секретарь сказывал! – извинился Петушков.
– Знаю, что не порешил… Прыток ты больно на ответ, – несколько серьезнее прибавил князь и сморщил брови. – Я еще, ваша светлость, у тебя в долгу.
Петушков уже со слезами на глазах упал на колени и выговорил:
– Простите!
– Ну, кто старое помянет, тому ведь глаз… как у меня вот – будет!.. Как звать эту княжну?
– Ея светлость, княжна Адидже-Халиль-Эмете-Изфагань, – скороговоркой протрещал бойко Петушков, стоя на коленях.
– Молодец… Как отзубрил. За это одно простить тебя следовало… А ну, повтори! Повтори!
Петушков шибко повторил длинное имя персидской княжны. Князь рассмеялся.
– Коли персиянка, то и мирзой тоже должна быть. Фамилия же эта по городу – Испагань. А правда, сказывают во дворце, что эта княжна писаная красотка?
– Не могу знать, – отозвался чиновник.
– Так точно, ваша светлость, – вступился капитан Немцевич. – Я слышал в городе. Ей всего семнадцать лет…
– Красавица?.. А?
– Особенной красоты. Только ростом не взяла.
Князь двинулся по лестнице, а в швейцарской на этот раз долго оставались, толпились и беседовали сошедшиеся к нему навстречу. Предметом толков была персидская княжна, красавица, которой князь, очевидно, даже заглазно заинтересовался.
«Вот отчего ему „загорелось“ узнать о секретаре…» – решили все. И долго об этом толковали.
В столице уже за два дня пред тем начинали поговаривать, что большой дом одного кавказца-богача на Итальянской улице, именовавшего себя грузинским князем, осветился огнями. Полудворец стоял темен и необитаем уже с год. Владелец его, как говорили, проигрался в карты, уехал из столицы и скрывался от долгов.
Многие из питерских любителей новостей заинтересовались – кто такой мог нанять дорогое помещение. Конечно, далеко не бедный человек!
Общее любопытство еще более усилилось, когда стало известно, что полудворец занят приезжей из Тифлиса княжной, не только грузинской, а даже персидской, фамилия которой происходит от древнего рода Изфагань или Испагань.
А когда вслед за тем стоустая молва разнесла весть, что княжна не старуха и не старая дева, а семнадцатилетняя красавица, к тому же богачка, да к тому же еще и круглая сирота, то многие, даже пожилые сановники в столице, встрепенулись… А когда эта же молва присочинила, что юная и красивая сирота княжна желает будто бы найти себе мужа в Питере и сделаться российской подданной, то и молодежь зашевелилась…
Все чаще стали по Итальянской скакать и прогуливаться взад и вперед красивые всадники-гусары, мушкетеры. Появлялись часто и экипажи шагом…
