Он сделал маленький глоток. Паленка была сливовая и относительно некрепкая — в Венгрии она попадается и градусов на 60, тогда возникает ощущение, что проглотил маленького, но очень горячего ежа — и нужно срочно топить его в кофе. Поставил рюмку на стол, огляделся в поисках кельнера — погребок был почти пуст и совершенно «чист». Вот в чем дело. Вот он, источник беспокойства. Его не вели. Он не чувствовал наблюдения с самой Театерштрассе. Ну, допустим, у него выходной, на самом деле выходной, а не по легенде, но аахенской-то СБ знать об этом неоткуда… Обычно они его хоть в один слой да обкладывают, просто так, на всякий случай, а тут ничего. То есть их вообще не интересует, что он будет сегодня делать. Ушел из Цитадели, и ладно.
Ну, раз подвальчик чист… Суслик вынул комм и набрал номер. Коммутатор молчал. Запасной молчал тоже. Резервный московский номер сеть объявила несуществующим. Сто из ста. После нью-йоркского инцидента семь лет назад (Суслик мечтательно улыбнулся) никому бы не пришло в голову отключать связь во всей Цитадели. Слишком уж быстро тогда этим шансом воспользовалось подполье. Теперь личные коммы и узлы связи изымали точечно. По подключениям. Его собственный номер был лондонским. Он последовательно вызвонил пятерых, тех, про кого точно знал, что они сегодня в ночную смену. Отозвались двое. Тоже в городе. И то хлеб. Он расплатился, вышел и двинулся к вокзалу. Специально сделал крюк, чтобы пройти через Урсулиненштрассе — там липы нависают прямо над улицей и вместо булыжника лежат плоские плиты как синяя драконья чешуя. Хорошо даже зимой. Книжку Джордж Элиот он оставил в баре на столе — вдруг кто-то ещё любит хорошую английскую прозу? Кельнер ничего ему не сказал.
Суслик вышел на привокзальную площадь и опять достал комм. Сумасшедшие металлические лошади, непонятным образом укорененные прямо в брусчатке, рвались куда-то на юг. Ветер волок туда-сюда обрывок плаката с афишной тумбы. Сколько бы Суслик не приезжал в Аахен, плакаты на привокзальной тумбе вечно были надорваны. Традиция. Он набрал комбинацию. Это был запасной номер начальника смены. Только последние полторы недели этот аппарат считал, что располагается на железнодорожном терминале в Тукамкари, штат Техас. Впрочем, где бы он ни находился, отвечать он отказывался категорически. Выслушав вторую серию длинных гудков, Суслик покачал головой.
— Кажется, этот поезд не идет до Тукамкари.
В комме щелкнуло.
