— Угу. А если собрать большую армию, вооружить базуками, напылить на боевиков магическую защиту…
— Бесполезно. Траяну прислужат могучие девы-самовилы, волшебны пчелы да огненны псы-семарглы. Они сильнее даже подземных людей Радегаста. Сильнее небесных волков и лесных лошедев Стожара…
— А Маринка? — перебил я.
— У Потравницы нет армии. Она всегда одинока, и не дано ей ни слуг, ниже воинов…
В этот миг — бум! — тяжелая дверь темницы распахнулась, и в подвал, гулко погремывая сапогами и позванивая металлом доспехов, спустились один за другим шестеро латников в разномастной броне. Следом спешил пузатый надзиратель. Латники замерли у стены с факелами в бестрепетных дланях: в желтых отсветах пламени просияли золоченые нагрудники, ярко расцвели эмалевые пятна на щитах. Я смотрел на них с благоговейным ужасом. Эти болваны были прекрасны, как когорта вымуштрованных тяжелых пехотинцев из игры «Whorehammer»[29]. Словно в подтверждение моих слов латники синхронно подбоченились, угрожающе стиснули рукояти мечей и хором произнесли:
— Именем великой господарки Морены повелеваю: падите ниц!!!
Содрогнулись стены, пауки посыпались с потолка. Все увидели, что Ракета мелко затрясся в своей бочке. Я тоже, признаться, немного испугался.
— Извините… — тихо сказал я. — Очень хочется пасть ниц, но бочка мешает. Если вас не затруднит, будьте так любезны…
— Мол-чать!!! — заорал, подскакивая, ненавистный надзиратель. Хотел пнуть мой бочонок ногой, но от волнения киксанул. — Молчать и слушать приказы доблестных воинов господарки Морены! Шапки долой!
Тюремщик затих, когда ближайший латник положил ему на плечо металлическую десницу.
— Тихо, — сказал латник, клацая забралом, как гигантской искусственной челюстью. — Меня зовут Акундин, Путник Без Пристанища. Я возлюбленный прекрасной Маринки. Ома велела выбрать для нее раба. Какова цена ваших невольников, уважаемый?
Надзиратель, морщась от боли в сдавленном плече, ответить не успел. Еще один витязь, облаченный в доспехи из толстой бычьей кожи, подскочил и вцепился ему в горло загорелой ручищей, поросшей рыжими волосами.
— Хальт! — взвизгнул «кожаный». — Менья свать фелики Кульбитц фон Маркобрун, Вездеходт Без Упокоища. Их бин фослюблени дер прекрасни Морген. Школько штоить айн нефольник? Шмотреть прямо глаза, отвечайт бистро!
Это начинало забавлять: латники действовали по одинаковому алгоритму, как зомбированные киборги. Я уж заранее перевел взгляд на третьего по счету воина, с любопытством ожидая его выхода на сцену, но — будто ледяная струйка сквозняка скользнула по полу подвала… И вдруг — тесную камеру залило неестественно желтым светом! Как на дискотеке. Ух ты! Не обошлось, видать, без легкой магии. В дверном проеме возник черный силуэт хрупкой узкобедрой женщины в полупрозрачных плазменных драпировках. Похоже на африканскую статуэтку… нет, на золоченую фигурку египетской фараонки в полный рост. Вау-вау! Явление топ-модели. Это была не статуя, а живая колдунья в сияющем одеянье. Отсветы факелов струились по шафрану, и казалось, что тело волшебницы охвачено ласковым пламенем.
