Лихорадка по имени Ника. Вы думаете… я здесь развлекаюсь, в игрушки играю? Нет, друзья мои: я лечусь. Только Древнерусская Игра помогает хоть на время позабыть об этой крылатой твари с пирсингом в маленьком пупке. И никто. Никто из моих очаровательных вил, никто из тупых жрецов не поймет, чем болен великий вебмастер… Даже ты, Ракета. Эге, парень… ты что, по-прежнему сидишь в джакузи?
Я и не заметил, как спустился на третий этаж, в оздоровительный комплекс. Здесь светло и уютно: тихо мурлыкает из-под потолка разблюзованная чужими ремиксами пани Богушевич. Да автоматический полотер, успокоительно попискивая зелеными лампочками, ползет по искрящейся плитке. Да торчит из бурливой воды бритая башка сребрского юнака Ракеты — и слышно, как голый головорез напевает себе под нос:
— Славей птичка мала. Сваком щасте дала…
— Привет, дружище Ракета. — Я похлопал его по наждачно-сизому темени. — Как дела? О чем грустишь?
— Стефане! — обрадовался юнак, блеснул крупными зубами. — Ты очнулся? Слава Богу.
— Я то очнулся. А тебе, как и прежде, мерещится вокруг холодная гулкая пещера? Или все-таки угостить стаканом мартини?
Ракета поморщился.
— Я расскажу тебе, Стефане. Нет никакого дворца! Поверь мне. Два часа ты лежал в позабытьи, улыбался и бредил. Я будил тебя, но ты не отзывался.
— Опять старый глюк… Послушай, добрый юнак! — Я присел на мраморный бортик и взял его за крепкое предплечье. — Хватит тебе сидеть в ванне. Пойдем наверх: покажу тебе библиотеку и кинозал. Или хочешь: забьем на все болты и — айда гонять по озеру на джет-ски! А? Как идея? Развеемся!
— Я бы рад, да не могу, — угрюмо буркнул юнак. — Стены каменны вкруг. А в твои мечты мне попасть неможно.
Он вдруг быстро протянул руку перед собой — и будто уперся ладонью в невидимую преграду:
— Вот… Не веришь? Ощути: здесь хладен каменный свод. Я увидел, как он давит ладонью в невидимую воздушную стену, изо всех сил напрягая вздувшиеся трицепсы — будто первоклассный мим. Я нахмурился и осторожно вытянул руку… Господи… кончики пальцев больно ткнулись о прохладную невидимую грань. Закрыл глаза — на ощупь как холодный камень. Снова открыл — воздух под пальцами! Нажал сильнее — нет! не могу продавить! Мистика…
— Ну каково? — В карих глазах Ракеты блеснула надежда. — Ты понял?
— Ерунда все это, — злобно прошептал я… вдохнул любекса и — резким толчком вогнал пальцы в незримую препону. — Нет никаких стен.
— Стефане! Нет! Не засыпай… Очнись! — Ракета вдруг метнулся ко мне, обдавая брызгами, — я вырвался и отскочил от края джакузи:
