“Где это я? – устало подумала Джей. – В мотеле?”
Потом она вспомнила, что Тернер привез ее в этот, как его… в дом для престарелых.
“Так это и есть пансионат "Плезант вэлли"!” – молнией сверкнуло у нее в мозгу.
– Боже мой! – выдохнула Джей и снова упала на матрас. Ее сердце забилось так часто, что ей опять стало плохо.
“Я родилась здесь, в этом доме, – размышляла она. – Может, в этой самой комнате. Здесь меня предали. И Патрика тоже”.
Джей снова закрыла глаза, пытаясь свыкнуться с мыслью, что ее жизнь и жизнь Патрика начинались именно здесь.
Погруженная в раздумья, она не сразу услышала тихие шаги по коридору. Это был не Тернер. И вряд ли полиция. Может, это возвращался медбрат?
Шаги затихли возле двери. Джей почувствовала, что на нее кто-то смотрит. Этот кто-то стоял совершенно неподвижно и часто дышал.
Чувствуя себя невероятно уязвимой, Джей вновь приподнялась на локте и открыла глаза. И в ту же секунду она увидела стоявшего в дверном проеме высокого сутулого длинноволосого мужчину. Мешковатая рубашка была заправлена в старые джинсы. Джей не могла разглядеть его лицо, но слышала его прерывистое дыхание. Тихо ахнув, мужчина исчез. Его шаги быстро удалялись по коридору; казалось, он хромал.
Вконец обессилев, Джей рухнула на матрас. Ей нестерпимо захотелось поскорее убраться из этого дома, где все казалось зловещим и мрачным.
Вдруг она услышала довольно суровый голос медбрата, доносившийся из коридора:
– Что это с тобой? Стой! Стой же! Ты слышишь меня?
Но ответа не последовало.
Через несколько секунд медбрат вошел в комнату.
– И что это с ним сегодня такое? – пробурчал он. И тут же продолжил громче притворно-ласковым голосом: – Ну, как мы себя чувствуем? Уже лучше? Или нам хочется к маме?
Его слова возымели неожиданный эффект – Джей разрыдалась, мысленно призывая на помощь маму и закрыв лицо руками.
Вернувшись в свою каморку рядом с котельной, он запер за собой дверь и даже задвинул засов. У него тряслись руки, в ушах стучала кровь, сердце, казалось, разрывалось.
Он подошел к узкой койке и тяжело опустился на нее. Упершись локтями в колени, спрятал лицо в ладонях.
Она вернулась за ним. Этого он боялся всю жизнь.
Она лежала там под белым покрывалом, ее лицо было таким же мертвенно-бледным, как много лет назад. Светлые волосы в беспорядке разметались по подушке. Она была так же красива, как и тогда… На лице остался грязный отпечаток подошвы ботинка доктора. Но страшнее всего было то, что поверх покрывала лежала ее рука и кровь текла из того места, где Лютер отрубил ей палец.
