Колыма ты моя, Колыма | страница 63

– Какое?

– Можно будет не париться с тем, чтобы Лопатников от прииска отказался! Если с ним несчастный случай стрясется, то кто ему наследовать будет? Ясное дело – брат!

– У него еще дочь есть, – напомнил японец.

– Подумаешь! Несчастный случай с ними одновременно случиться может. В автокатастрофу попадут или пожар у них там на прииске случится. Мало ли! А младшенький уцелеет, потому что его мы предупредим заранее.

– Да, так может получиться, – кивнул японец. – А согласится младший?

– Наверняка, – уверенно сказал москвич. – Я с такими, как он, не первый раз дело имею. За бабки мать родную в рабство продаст, а отца на мясозаготовки, что уж про сводного брата говорить.

– Если он такой, то почему сам уже давно от старшего не избавился?

– Трус он. Я с ним и разговаривал-то не больше получаса, но такое не спрячешь. Сам он на такое дело никогда бы не решился, но вот если мы ему предложим все устроить, да еще и пригрозим, что в случае отказа с ним самим может что-нибудь нехорошее случиться, он двумя руками «за» будет. О! Кажется, я придумал! Нужно так устранение Лопатникова обтяпать, чтобы подозрение на младшего падало. Это, кстати говоря, и несложно – мотив у него есть. А отбиться от обвинений ему мы поможем. Вот и получается и кнут, и пряник.

– Ну если так, – задумчиво протянул японец. – Тогда и я двумя руками «за». Считайте, что мы договорились, Андрей Михайлович.

Дмитрий Родионович Лопатников задумчиво смотрел на зажатую в своей руке клюшку для гольфа. Ему было муторно – болела спина, ныли кости и слегка кружилась голова.

Проклятый радикулит снова обострился, да еще и какая-то новая, неизвестная напасть навалилась. Лопатников надеялся, что после выпитых таблеток на свежем воздухе ему полегчает, но надежда оказалось напрасной. Вообще последнее время помогало ему только иглоукалывание в кабинете Токудзаки, и ничто другое. Лопатников тяжело вздохнул, повел плечами, пытаясь отогнать противную, ноющую боль, и смерил взглядом расстояние от лежащего у него под ногами мячика для гольфа до лунки. Метров пять, не больше. Совсем простой удар.

Лопатников несильно размахнулся и ударил. Мяч прокатился мимо лунки. Лопатников тяжело вздохнул, бросил клюшку на траву и медленно пошел к краю площадки, где на скамейке стояла бутылка с минеральной водой. Вообще-то Лопатников, как и большинство россиян, выросших еще при Советском Союзе, не любил гольф и не умел в него играть. Но когда он строил себе загородный особняк, ушлый менеджер строительной фирмы умудрился убедить его в том, что площадка для гольфа ему просто позарез необходима. Что это круто, модно, современно и исключительно полезно для здоровья. Лопатников поморщился. Да, только за счет этой дурацкой площадки цена дома подскочила тысяч на пять зелеными. А вот теперь спрашивается – нужен ему этот гольф? Понтов от площадки, конечно, до фига, как же, много ли в Магаданской области площадок для гольфа? Когда он сюда знакомых приводит, те офигевают. Но когда это последний раз было? Все дела, дела, а для чего, спрашивается, если он с этим своим прииском свету белого совершенно не видит? Даже дома бывает раз в месяц по обещанию. Зачем он его тогда строил?