Люсьен совсем смутился. Голова, завершив круг почета, вернулась к стражнику, он опять бережно опустил ее в мешок. Чивийцы не разошлись, только четверо воинов подошли к пленникам и выбрали первых двух для казни. Люсьен отошел немного в сторону.
- Что боишься смотреть? - удивился Валари.- Они не люди, они предатели! И потом, все равно будешь слышать, как они кричат. Лучше уж узнай, как это бывает.
- Ты, наверное, с детства видишь такие вещи? - догадался стражник.
- Да, в Чивья все приходят на казни, - согласился Валари. - Это полезно, и король Стэфф так думает. У нас никто не стал бы предателем, как эти, из Гволло…
Пауки приступили, первый пленный, Пивар, закричал тонким, заунывным голосом. От того, метса, где лежали ожидавшие своей участи пленные, послышались восхваления Фольша. Это Мета перед смертью искала помощи у своего бога. Валари убежал, боясь пропустить хоть что-то, а Люсьен сел на камни спиной к казни.
На рассвете Олаф и Стас осторожно столкнули лодку на воду. Беглянка, каким-то образом очутившаяся здесь, на речной отмели, давала небольшую течь, но островитянин утверждал, что легко справится с водой с помощью обломка хитина, найденного на берегу. Уломать Стаса плыть по вотчине речников было не просто, но услышав, как Олаф поклялся сделать все, чтобы помочь ему вернуться домой, бернец передумал.
Весла лежали на дне крошечной посудины, и вскоре сотник натирал ими первые в своей жизни гребные мозоли. Беглецы отправились вниз по течению, и лодка быстро летела по волнам, унося их все дальше от Хлоя-табе.
- Только бы Каль и Барук не догадались, что я ушел по реке, - вздыхал Олаф, глядя на все еще виднеющийся вдалеке высокий обрыв. - А то сбросят на нас пару камней, и пойдем на дно. Если, конечно, из реки никто раньше не вылезет.
- Да я же говорил тебе: на рассвете самое безопасное время! - беспечно уверил спутника Стас, вычерпывая воду. - Уж это-то я знаю. Мелкая рыба в это время кормиться идет, а всякие крупные твари наоборот, ждут, пока она вес наберет. Еще какое-то время все будет тихо.
- Добраться бы до селения… - сотник налегал на весла как мог.
Стас оказался широколицым, крепкого сложения молодым человеком с грубым, обветренным лицом, к тому же украшенным несколькими шрамами. Короткие светлые волосы не скрывали круглой формы головы, глядел он чаще исподлобья.
- Какое еще селение? - испугался островитянин. - Ты не говорил про селение! Меня же речники сразу схватят!
