Тут ведь и не выберешься, случись чего.
Я же замурован в четырех стенах.
Вот почему мы урчим при встрече. Вот почему мы лезем на руки, ластимся, пытаемся поцеловаться - мы радуемся размурованию.
А вот здесь следует подумать о политиках.
Размышления об этом предмете меня немедленно успокаивают.
При этом любые выражения хороши.
Ну, например: "Политики - что алчное человечье отродье" или "Политики - всего лишь пыль на штанах истории. Задача истории - освободиться от пыли. Задача пыли - задержаться подольше", - последнее выражение принадлежит Шекспиру, начинавшему было писать роман "Блеск и тиск", но так и не нашедшего в себе силы закончить это титаническое дело. Потом его приписывал себе Ларошфуко, затем Наполеон, Бомарше, мама Медичи, папа Урбан, Екатерина Вторая и Елизавета Первая. Всем им понравилась изобретенная формула и все они, со всей страстностью крохобора, вырывали авторство из рук друг друга.
Бедолаги.
А всё потому, что словесные формулы бесценны.
То есть не имеют цены.
Что пока что известно лишь немногим собирателям слов.
Ибо формула почти так же бессмертна, как бессмертен в этом мире сыск.
А человеческая мысль подобна паутине: выпущенная, часто безо всякого повода, по одному только недоразумению, она полетела-полетела, лишь изредка подрагивая на солнце, чтобы потом зацепиться за веточку или задеть кого-либо по лицу.
Всё.
Достаточно лирики.
Я успокоился.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ, достойная во всех отношениях
Собственно говоря, возвращаясь к урчанью как к прелюдии отношений, стоило бы заметить: кот урчит не от желания угодить и тем он выгодно отличается от нижней палаты парламента, которые после своих обязательных зудящих пассажей должны обломать крылья, отползти в сторону, найти то место, где досыта кормят, и основать свое собственное стадо с непременными матками, кладками, яйцами, то есть нижняя палата парламента гораздо ближе к насекомым, - мерзость, одним словом, конечно, что там говорить, урчащей то там, то сям, перед тем, перед этим, по поводу и без такового, роящейся, как крылатые муравьи, а вот кот урчит из-за чувства комфорта, переживаемого в присутствии хозяина, которому отводится роль любимого природного фона; и при этом попробуйте его потискать - он тотчас же выпустит зубы, отпустите - и он опять заурчит.
С точки зрения кота, человек, сжимающий его в минуты блаженства, поступает как существо грубое и неблагодарное, - ему поют песни, а он пытается задушить.
С точки зрения человека, кот существует только затем, чтоб его мять.
