– Согласно этим показаниям, это .. – Ховард снова проверил состояние экрана и его голос странно дрогнул. – ., да это же сигнал о постороннем вмешательстве, сэр.
* * *
Отсек главного двигателя "Конго" раскаленно пылал на фоне едва теплящегося плазменного света перегруженного сердечника. Слоистые пласты сверхперегретого газа окутывали помещение камеры центрального ускорителя, а стенки отсека главного двигателя, изготовленные из суперпрочных стальных сплавов, были испещрены ямками и в некоторых местах уродливо растянуты в результате радиационных выбросов колоссальной силы. Невыносимо истошным воем ревели тревожные сирены, но их звук мог бы обеспокоить одних только инженеров звездолета, тускло-черными тенями замерших у взорванных стен отсека и навечно оставшихся там недвижимыми и удивленными силуэтами, захваченными врасплох в момент обычной активной работы.
– Сердечник необычайно перегрелся, но я думаю, что мы к нему подберемся.
Лицо на экране коммуникатора, воспаленное и едва ли не пылающе-красное, с глубоко провалившимися темными глазами, в которых словно застыл немой укор, колыхалось под набегавшими одна за другой волнами статических искажений. Если бы это обращение было направлено куда-то в более отдаленное место, чем мостик управления "Конго", то никто и никогда вообще не увидел бы его записи.
– Я пойду через шлюз по второй трубе, Джеффери, а мистер Стайн отправится через шлюз по трубе номер один.
За спиной говорившего вспыхнул ослепительно яркий свет, и человек инстинктивно пригнулся, не успев даже обернуться.
– Мы выйдем на связь, как только закончим, – проговорил Сесил.
Словно по сигналу огни в тесной коммуникационной кабине потухли и изображение перед глазами Чехова съежилось до размеров маленькой точки, как будто это была звездочка, пронесшаяся мимо при полете с ускорителем. Чехов с большим трудом стряхнул с себя сонмище ужасных видений – груды обугленных тел на всей протяженности коридора, скрученные куски разорвавшегося двигателя, обнаруженные удаленным диагностированием "Конго", лицо его друга, на котором все еще сохранялась надежда, хотя он отвернулся от экрана коммуникатора для того, чтобы умереть. "Мы выйдем на связь, как только закончим." Чехов теперь понял, что совершил ошибку, запросив подробности с "Конго".
Восстановилась подача энергии в коммуникационную кабину, и тут же опять пронзительно взвыл тревожный сигнал о постороннем проникновении на корабль. Так и не сумев отогнать от себя навязчивые воспоминания о катастрофе "Конго", Чехов был вынужден пересилить страх, когда включил интерком, выведенный рядом с его терминалом.
