Внимательно слушая посла, капитан незаметно покусывал губы. Ему, как и Маккою, показалось, что гость уже перешел ту грань, за которую нельзя переступать деятелю такого ранга, как Фаркухар.
– Довольно, капитан! – впившись своими рыбьими глазами в Кирка, закричал посол. – Вы должны проникнуться ответственностью за судьбу малурианцев и развернуть свой корабль! В противном случае...
Капитан поднял вверх руку.
– Я прерву вас, – встретив возмущенный взгляд Фаркухара, твердым голосом произнес он. – Вы уже прояснили, свою, позицию. Позвольте и мне сделать то же самое. Вы считаете посещение обычной колонии пустой тратой времени. Но это не так. Невозможно сосчитать, сколько людей вылечили и сколько жизней спасли наши врачи в таких вот неприметных колониях.
Услышав объяснение капитана, посол отмахнулся от него как от назойливой мухи.
– Это...
– Не относится к делу, – досказал капитан. – У моего экипажа другое мнение. Жизнь людей – самое дорогое, и любой человек ценен для Федерации. Вы можете мне возразить, что малурианцы находятся на грани гражданской войны и, может быть, будете даже правы. Но я руководствуюсь официальным приказом Федерации, а не вашим мнением. И я заявляю вам, что не вижу причин уклоняться от приказа. Я не против дискуссий по малурианским проблемам, но вы поймите меня. Колонисты уже слишком долго живут без всякой, в том числе и медицинской, помощи.
– Понимаю. Это ваше последнее слово? – окончательно разозлился Фаркухар.
– Да. Это мое последнее слово, – холодно подтвердил капитан.
Сдержанность и уверенность Кирка в себе восхитили Маккоя. На его месте Боунз дал бы посланцу парочку "дружеских" советов. К сожалению, он не имел на это права.
Почувствовав несгибаемость капитана, Фаркухар вскочил со своего места и быстрым шагом направился к двери.
Кирк проводил посла торжествующим взглядом, затем внимательно посмотрел на своих офицеров и устало выдохнул:
– Ладно. Так-то будет лучше.
Капитан опустил голову и тяжело вздохнул.
– Вы уверены, что не предпочли бы императора Клингона? – пробурчал Маккой, но не удостоился никакого ответа.
* * *
Дэвид прикрыл ладонью глаза от холодного ослепительного света Беты Канзандии и боязливо посмотрел на расщелину. Она была так глубока, что дно терялось во мраке. Поддев ногою камень, Дэвид столкнул его вниз. Прошло несколько секунд прежде, чем послышался глухой звук.
Глубоко, очень глубоко. Дэвид почувствовал ледяное дыхание, исходящее из самых глубин пропасти. Одетый в теплую парку, он, тем не менее, задрожал всем телом.
