- Кажется, я убил полицейского.
- Это плохо, Гарри-сан, очень плохо. Но почему ты говоришь "кажется"? Разве можно сомневаться в таком вопросе?
Бронсону был неприятен этот разговор - болезненные воспоминания вновь заполнили сознание. Он увидел мертвого полицейского, вывалившегося из машины, и закрыл глаза. Картина была настолько отчетливой, что Гарри с трудом различал грань между иллюзией и реальностью.
- Я тоже совершил преступление, Гарри-сан, но, в отличие от тебя, принимаю ответственность.
- А вы за что здесь?
- В древней книге сказано: "Если самурай решил убить человека, он должен исполниться решимости и действовать. Тогда, даже если он потерпит поражение, такое поражение будет подобно победе". Я владел сетью японских ресторанов в Чайна-таун, когда пятеро глупых мерзавцев ворвались ко мне и стали требовать денег. Говорят, что они разорили множество честных людей. Я отказался - сказал, чтобы убирались. Тогда они подожгли здание. В этом пожаре чуть не погиб мой сын.
- И что вы сделали, господин Юдзан Цунемото?
- В древней книге сказано: "Если самурай решил убить человека, он должен исполниться решимости и действовать безотлагательно". Я убил их при помощи меча, Гарри-сан. Убил всех. Если бы я жил лет триста назад, то господин наверняка приказал бы мне совершить сэппуку. Но теперь не осталось традиций, Гарри-сан, и я здесь! Я знаю, что заслуживаю смерти, но меня оставят жить. Это постыдно!
- Ну... - Бронсон немного стушевался. - Вы, на мой взгляд, несколько переборщили, но, в общем, действовали правильно!
- Нет, Гарри-сан, я не переборщил. Убить человека, нанесшего оскорбление, - это единственная возможность спасти свою честь.
- Тогда почему вы считаете, что должны уйти из жизни?
- Потому что путь самурая - смерть.
- Но...
- Самурай должен быть настойчив. Если ты делаешь что-то без подобающей целеустремленности, то твои действия могут быть сочтены недостаточными. Смерть - это та точка, которая завершает фразу жизни. Эту точку ты не волен поставить когда угодно. Нужно следовать за обстоятельствами, но когда обстоятельства указывают на целесообразность подобного выхода, самурай должен отбросить все сомнения.
- Что же вас в таком случае останавливает, господин Юдзан?
- Поверь, Гарри-сан, я не медлил бы ни минуты, но дайме моего клана, господин Окинара Хогисива, наложил запрет на совершение ритуального самоубийства. Если я ослушаюсь и вскрою себе живот, то навлеку позор как на себя, так и на своих близких. Это очень серьезно, Гарри-сан.
