– Он приставал в открытую, пока Вы не появились на мостике, капитан.
– Тем лучше. Приятного, конечно, мало, но ради того, чтобы мы благополучно вернулись домой, не могли бы Вы поощрить его немного?
– По отношению к нашему Чехову я бы такой подлой выходки не допустила, – медленно произнесла Ухура. – А уж от этого меня просто с души воротит. Но если Вы скажете – конечно, капитан.
– Послушная девочка. Скотти, Ухура сможет устроить на мостике маленький спектакль, который отвлечёт внимание Зулу. А теперь быстро по местам, пока кто-нибудь не сообразил, что у нас тут военный совет.
Ухура молча выскользнула в коридор. Кирк тоже собирался выйти, когда открылась другая дверь, и появился Спок. Он отсалютовал Кирку.
– Капитан, на два слова, если позволите.
– Разумеется.
– Мне будет жаль, если Вас убьют.
Кирк поднял брови.
– Вы очень добры, мистер Спок.
– Это не доброта. Как Вы знаете, я не стремлюсь стать капитаном. Меня больше устраивает научная работа; к тому же, честно говоря, она даёт мне возможность не быть главной мишенью.
– Логично, как всегда, мистер Спок.
– Поэтому я вынужден спросить Вас, намерены ли Вы и дальше придерживаться своего необычного образа действий в отношении халкан.
– Мой приказ остаётся неизменным.
– Полагаю, у Вас есть план. Я убедился, что Вы отличный офицер. Наши совместные миссии всегда бывали успешны.
– Я помню это, – сказал Кирк. – Возможно, даже лучше, чем Вы.
– Я никогда ничего не забываю.
– Я помню и это. Значит, Вы помните и то, как нелогично впустую допускать потери, мистер Спок. Разве логично уничтожать потенциальных работников – дорогостоящее оборудование – здания – не приложив всех возможных усилий для их сохранения и последующего использования? Несомненно, Империя может позволить себе немного терпения.
– С точки зрения логики, мы должны держать всех в страхе, – сказал Спок. – Иначе появятся слабые места, и зараза быстро распространится.
– То же самое говорили и халкане. Действительно ли история на нашей стороне? Завоевать легко – контролировать труднее.
– История редко повторяется. – Спок нахмурился. – Всё же я признаю, что ни один режим, подобный нашему, со временем не смог устоять против гнева своих жертв. Вопрос в том, стало ли наше могущество настолько безграничным количественно, чтобы изменить ситуацию качественно? Пространство, как Вы отметили, против нас; сама его громадность затрудняет сообщение, не говоря уже о контроле – а я и не знал до сих пор, что Вы философ, капитан. Мы никогда не говорили на такие темы раньше.
