Джим прижался к толстому стеклу, пытаясь защититься руками от мигающего света ламп.
За стеклом он увидел мистера Спока, стоящего на дрожащих коленях и вынужденного, в силу этого, опираться на руки, делая безуспешные попытки подняться.
– Спок!
Спок с трудом поднял голову, услышав через тонкую панель голос Джима.
Трясущейся окровавленной рукой он с трудом дотянулся до пульта внутренней селекторной связи.
– Спок… – повторил тихо Джим.
– Корабль?.. – Его лицо было обожжено, и боль, звучавшая в каждой ноте его голоса была столь невыносима, что Джиму стоило невероятных усилий сдержать крик отчаяния и тоски, рвущейся из самого сердца.
– Опасности больше нет, мы миновали волну «Генезиса». Спасибо тебе, Спок.
Спок едва дышал.
– Спок, черт побери, Спок.
– Не переживай.
– Благополучие большинства стоит благополучия нескольких, – прошептал Кирк, но понял в тот же миг, что больше не верит в это, но даже если это и было так, его это больше не волновало, по крайне мере, не сейчас. – Или благополучие одного человека.
Спок сумел подползти ближе и прижал свою окровавленную руку к стеклу.
Джим тоже прижал свою руку к стеклу, как будто бы пытаясь проникнуть через стекло в самую душу Спока, понять, почувствовать его боль и попытаться взять часть его боли на себя, передать свое здоровье и силу другу, но он не мог даже прикоснуться к нему.
– Не… переживай… повторил Спок. – Кто-то должен был это сделать и это сделал я. Логично, не правда ли?
Черт бы побрал твою логику, – подумал Джим. Слезы катились по его лицу, он почти ничего не видел.
– Я никогда не видел «Кобаяши Мару», – едва промолвил Спок.
Его голос слабел и ему приходилось поминутно останавливаться и, содрогаясь, набирать в легкие воздух перед каждой новой фразой. – Я просто хотел узнать, на что я способен. Не… слишком оригинальное решение…
– Спок!
Голос Саавик прервал их разговор:
– Капитан, галактика «Генезиса» формируется. Мистер Спок, это так прекрасно.
Разъяренный, Кирк выключил передатчик, прервав Саавик, но Спок пошатнулся, закрыл глаза и, как показалось Джиму, едва заметно улыбнулся.
– Джим, – еле слышно промолвил он, – я всегда был твоим другом, и я благодарен судьбе за то, что она нас свела. Живи долго и пусть у тебя все будет хорошо…
Он попытался собрать свои последние силы, но его тонкие красивые пальцы разжались, смерть, наконец, взяла над ним верх.
– Спок! – закричал Джим, разбивая костяшки пальцев о стекло.
– О, Боже, нет!..
Маккой попытался увести его, но Джим лишь с силой отшвырнул его и сам упал на защитное стекло отсека в полном изнеможении, отказываясь верить в происходящее.
