Уэллс отставил чашку с кофе, сбросил пепел в блюдце и положил сигару на его край.
— У меня есть друзья. Родные…
— Никого у вас нет. Родители умерли. С братом вы не ладите, с женой разведены и, между нами говоря, совершенно не интересуетесь дочерью. Большинство друзей от вас отвернулись.
— Только не Джо Коттен.
— Вам нужен Джозеф Коттен? Взгляните!
Я набрал номер клипа на экране и подвинул его Уэллсу. На экране возникло открытое кафе. Уличный шум, пешеходы в солнцезащитных шляпах, футуристические машины на мостовой.
Крупным планом сидящая за столиком пара: Джозеф Коттен в белых брюках и рубашке с распахнутым воротом и его жена Ленора.
— Привет, Орсон, — широко улыбаются они, после чего Коттен говорит прямо в камеру:
— Орсон, Детлев клянется, что покажет тебе этот клип. Послушай его: он говорит чистую правду. Здесь гораздо лучше, чем можешь представить. Честно говоря, я сожалею только о том, что прибыл в будущее, где нет тебя. Мне недостает тебя, Орсон.
Я остановил изображение.
— Другой охотник за талантами привез его в будущее четыре года назад.
Уэллс снова отхлебнул бренди и поставил стакан на нос Коттена.
— Если бы Джо заступился за меня, студия не посмела бы переснять конец «Амберсонов».
Теперь я понял, почему потерпели неудачу мои предшественники. На каждый мой довод у Орсона находился контраргумент. Его требовалось убедить на некоем подсознательном уровне. Такой способ — правда, крайне жестокий — у меня существовал, и сейчас приходилось применять его.
Я снял стакан с экрана.
— Мы еще не покончили с фильмами. Кажется, у вас проблемы с весом? Позвольте показать вам кое-какие снимки.
Первым шло изображение Уэллса в фильме «Чужой», где он достаточно тощ, чтобы на шее заметно выделялось адамово яблоко.
— Здесь вы в сорок шестом, все еще достаточно похожи на себя сегодняшнего. А это «Печать зла», десять лет спустя.
Распухшая глыба, небритая и потеющая. Одно фото за другим. Все более отвисшие, раздутые щеки, превращение ранее красивого лица в подушку жира, представительной фигуры в обрюзгший кошмар.
Я демонстрировал клип за клипом. На всех был Уэллс, ковыляющий по комнате: щеки подрагивают и трясутся при каждом слове монолога из какого-то европейского эпоса середины шестидесятых. Бесчисленные клипы Уэллса, сидящего на нелепых ток-шоу: брюхо свисает ниже колен, сигара зажата в пальцах правой руки, клочковатая борода не скрывает разжиревшей шеи и бесчисленных подбородков.
— К концу жизни ваш вес будет колебаться от трехсот до четырехсот фунтов. Точнее никто не знает. Вот фото актрисы Энджи Дикинсон, пытающейся сесть вам на колени. Но колен у вас нет. Смотрите. Ей приходится обнимать вас за шею, чтобы не соскользнуть. Вы не сможете ни дышать, ни двигаться, спина разламывается, почки отказывают. В восьмидесятых вы застрянете в автомобиле, и его придется распиливать, чтобы вас вызволить. Последние годы жизни вы займетесь съемкой роликов, рекламирующих дешевое вино, которое сами пить не сможете из-за полной потери здоровья.
