Он пересек бы так весь город, если бы на Вальдштрассе не врезался плечом прямо в обширное брюхо Ульриха Ранке — местного шуцмана.[12]
— Куда прешь, чурбан? — Почти двухметровый Ранке ухватил Франца за шиворот и приподнял так, что носки ботинок едва доставали до брусчатки. — Честных людей с ног сшибаешь… Да ты пьян, подлец!
— Отпустите, герр шуцман, — заныл щуплый портной. — Я самую чуточку с кумом выпил… Меня жена дома ждет…
— Подождет твоя жена, ничего с ней не случится. Проспишься, а утром она тебя заберет.
Не слушая больше причитаний бедолаги, неумолимый полицейский поволок его в участок.
Но стоило трясущемуся пьянчужке оказаться в освещенном помещении, как все увидели, что руки у него по самый локоть покрыты чем-то темно-красным, совсем не похожим на разлитый томатный соус…
* * *
— Франц Флюхтлинг, были ли вы знакомы с малолетним Томасом Кохом?
— Никогда, ваша честь… Я…
— Помолчите. Отвечайте только на поставленные вопросы. Куда вы направлялись в ночь на двадцать девятое августа?
— Я выпил с кумом моим Якобом Лесснером по поводу именин его дочери Магды. Она крестная моя…
— Куда вы направлялись?
— Домой, конечно.
— Ваш дом находится в восточном предместье Тейфелькирхена?
— Конечно. На Айхенштрассе, рядом с рынком.
— Хорошо. А кум ваш, Якоб Лесснер, где живет?
— А он на Зеевег, аккурат возле конюшен Лененбаума.
— Но ведь это северная часть города?
— Верно.
— Отвечайте «да» или «нет».
— Да, ваша честь.
— Почему же вы тогда оказались возле замка? Это же на юго-востоке.
— Я не моряк, ваша честь, мне все эти юго-востоки не понять…
— Почему!
— Бог его знает… Должно быть, в вишневку свою кум черте чего подмешивает для крепости. Как выходил от кума — помню, замок — помню, а как туда попал…
— Почему руки у вас были в крови?
— Так я ведь и говорю: очухался, смотрю — возле замка баронского. Ну, там, где сейчас…
— Не отвлекайтесь.
— А поджимает — спасу нет. Ну и решил я отлить, значит…
— Эти подробности можно опустить.
— Как знаете, ваша честь. В общем, выбрал я кусты погуще, а там… Ей-богу, до сих пор жуть берет!
— Что вы там увидели?
— Мальчишку этого, Томаса Коха! Сидит, к ограде спиной привалился, коленки к груди поджал, будто прятался от кого, да задремал. Я его за плечо тронул: вставай, мол, сынок, замерзнешь, а у него голова-то, это, и откинулась… А там горло… И кровища…
Тейфелькирхен, Восточная Пруссия, 1906 год.
— Передайте его высочеству, что я не располагаю в данный момент временем для выполнения его заказа!..
