* * *
Та же квартира, те же книжные шкафы и полки, тот же массивный стол, за которым он продолжает работать. Но за окном апрельское солнце не 1983, а 1997 года. Прошло 14 лет после первой встречи. Мой собеседник постарел – девяносто пятый год для любого человека почтенный, но держится бодро. Изредка ходит в архив, работает со сценаристом, готовящим сценарий документального фильма об Артузове. Новых книг на полках и папок с материалами значительно прибавилось – в начале 1990-х он весьма активно работал в архивах.
– Борис Игнатьевич, чем был вызван такой переход от привычной обстановки, устоявшейся работы, к совершенно новой работе, да еще в Сибири?
– В 1930 – 1931-м годах я был помощником начальника отделения 6-го отдела КРО и секретарем парторганизации КРО, был непосредственным свидетелем критического отношения Ольского и Стырне к липовым делам в ОГПУ, и к делу «Весна» в частности. Я и мой ближайший товарищ Агаянц сильно переживали снятие Ольского с работы и прибытие вместо него главного липача Леплевского. Работа в таких условиях была просто невозможной, и я вместе с Агаянцем попросил направить нас на работу во вновь созданное Полпредство ОГПУ в Восточной Сибири.
– Что предшествовало этому решению?
– Конечно, о скороспелом решении речи не было. Разговаривали с Агаянцем, думали, рассуждали, прикидывали варианты. Да и ехали, как говорится, не на пустое место, в неизвестность. Начальником Особого отдела Полпредства был назначен бывший начальник 6-го отделения КРО А. М. Борисов, а его замом – И. Ф. Чибисов, помощник начальника 5-го отделения КРО. Это отделение специализировалось по контрразведке против Японии. Когда Борисов работал в КРО, он был моим непосредственным начальником, мы хорошо знали друг друга. Он приезжал в Москву, беседовал со мной, предлагал перейти на работу в Особый отдел Полпредства. Такое предложение со стороны хорошо известного мне работника, прошедшего школу Особого отдела и КРО в центральном аппарате, имело большое значение. Он мог быть для меня вполне авторитетным руководителем, и мы могли работать, понимая друг друга с полуслова.
Гудзь в беседе упомянул об операции «Весна». Чтобы читателю была ясна суть дела, надо сказать об этой операции более подробно.
Оппозиция в отношении Ягоды возникла в 1929 – 1931-м годах среди руководящих чекистов на фоне липовых дел Экономического управления ОГПУ по «вредительству». В состав этой группы входили Меесинг, Ольский, Евдокимов, Воронцов, Стырне, Пиляр. Кульминация конфликта пришлась на лето 1931 года по малоизвестному в исторической литературе, но значительному по масштабу сфальсифицированному ГПУ Украины делу «Весна».
