Ну и последующее в безобразно захламленной спальне: томительное и сладостное, с бормотаньем, с легким повизгиванием, чмоканьем, переворачиванием, подгибанием, разгибанием на фоне непрекращающейся удивительной работы, в принципе близкой к моей специальности, если отвлеченно сравнивать с деятельностью поршневых систем, и далее — сравнительно не изученное, хотя и напоминающее смешивание различных начал в карбюраторе внутреннего сгорания, таинственный момент впрыскивания горючей смеси, и, наконец, финальное включение — ре-во-лю-ция, штурм Центрального телеграфа.
Мерси, месье Велосипедов, — прошептала Фенька, отдышавшись.
Я все еще некоторое время целовал ее смешное личико, скуластое, остроносое, маленькие глазки и чудеснейший пунцовый рот.
Когда мы вышли в гостиную, Стюрин и Шишленко по-прежнему покачивались под музыку.
— Джазовая скрипка! сказал я. — Вот это штука! — Мы торчим на джазовой скрипке, — сказал Стюрин, глядя в потолок.
— Полностью заторчали на джазовой скрипке, — подтвердил Шишленко.
— Джазовая скрипка! — Фенька застыла с поднятым пальцем, глубокомысленно вникая в нарастающий свинг Понти.
На несколько минут воцарилось молчание, все присутствующие вникали, и я в том числе, хотя мне эта джазовая скрипка, честно говоря, была до ноги, конечно же, в глубине души я предпочитал старый добрый саксофон старого доброго Джери Муллигана или старое доброе пианино старого доброго Оскара Питерсона.
— Ну что там у тебя случилось? — спросила Фенька.
— Где? — Я что-то сразу ее не понял.
— А что, и Велосипедов стал разбираться в джазовой скрипке? — надменно спросил Валюша Стюрин.
Я промолчал в ответ на наглость.
— Хочешь, Велосипедов, тест на художественность? — спросил Ванюша Шишленко.
— А нельзя ли просто Игорь, Ванюша? — поинтересовался я.
— Можно. Итак, просто Игорь, лови! Пошел козел в кооператив, купил себе… чего?
— Знаю! — вскричал я. — Презерватив!
— Дудки! — бешено захохотал Шишленко. — По легкому пути пошел, милейший! Поднатужься!
Я поднатужился.
— Аперитив, что ли?
— Дудки! — снова бешено хохочет Шишленко. — Альтернатив, мой милый Игорь! Купил себе альтернатив! — и хохочет, ну просто разрывается, ну просто на пол валится, в самом деле, оказывается, не лишен Ванюша могучего чувства юмора.
— И все-таки Велосипедов начал разбираться в джазовой скрипке, — со снисходительностью короля произнес Валюта Стюрин. — Я лично ценю в нем эту большую музыкальность.
— Он и на театре торчит, — заметила Фенька. — Мы с ним немало обсудили театральных премьер, он поклонник Олега Еф…
