Но через минуту все остановилось. Теперь он мог смотреть спокойно, и странные формы рождали в нем лишь великое удивление.
— Добро пожаловать, Тристан, — сказал кто-то, и, повернув голову, Старый увидел множество устремленных на него глаз.
Слова были сказаны на каком-то неизвестном ему языке, но он понял их без труда.
— Спасибо, — ответил он. И, еще сам себе не веря, понял, что в помещении не было много народу: один единственный человек склонился над ним, но он был один и — в то же время — многие. Это казалось сном.
— Где я? — спросил Тристан.
— Там, куда ты хотел попасть. Выпей…
Стакан тоже был странный, как и рука, его протягивавшая, но он выпил, и все его тело расправилось.
Когда он проснулся — сколько он спал, он не мог бы сказать — многочисленный человек по-прежнему был возле него.
— Голова еще кружится?
— Нет, Мирг. Теперь мне хорошо.
Он по-прежнему смотрел на своего собеседника с великим удивлением, и даже забыл спросить, как он узнал его имя.
— Тогда встань, — предложил Мирг. — И посмотри!
Старик подчинился. Он стоял перед огромным зеркалом невообразимой глубины, которая, однако, его не смущала, и все так же молча рассматривал свое лицо. Но оно было теперь не одно. И он сам был теперь не один, а многие. Стоя возле и следя за ним, Мирг ждал. Наконец он шагнул вперед, и оба отразились в застывших водах зеркала. И Тристан понял, что зеркало не лжет. Тогда он повернулся к Миргу и произнес одно-единственное слово: — Говори!
— Это странно, что ты не знал, чего ищешь, Тристан, — ответил Мирг, беря его за руку. Он медленно подвел его к порогу и распахнул дверь. Теперь они стояли на террасе, нависавшей над городом. Потом сели, и Старый даже не обратил внимания на странную форму стульев. Его взгляд следил за поразительным зрелищем города. — Попробуй понять, — говорил Мирг.
— Ты проник сквозь невидимую стену, которая разделяет два мира. Ты пришел из мира, имеющего ширину, длину и высоту — три измерения, если не считать времени…
Старый едва заметно вздрогнул. Он уже собирался о чем-то спросить, но — обвел глазами город, потом устремил их на собеседника и понял ненужность своего вопроса.
— Дальше, — сказал он. — Продолжай.
— Ваш мир, ваше трехмерное пространство заключено в пространство с четырьмя измерениями, в котором расположен наш мир. Представь себе листок двух измерений, заключенный в коробку с тремя измерениями… Так же как лист очень тонок в своем третьем измерении, человек и его мир чрезвычайно узки в четвертом, для которого у него нет даже названия. Но человек имеет четвертое измерение — пусть и неуловимое — так же как лист имеет минимум толщины.
