– Бери те, помеченные мелом, – сказал он.
– Кто помечал? Шеф?
– А кто же?
– Он понимает в этом?
– Шеф во всем понимает!
– А вот женщину себе выбрал неважнецкую.
– Да, в женщинах он разбирается меньше. Подай мне ящик.
– Подожди.
Чесек. не протестовал. Значит, он тоже понимает, что что-то должно произойти, что надо отчитаться перед собою. Оба только делали вид, что «порядок, порядок», а на самом деле он тоже ждал разговора. Освенцимец сел на ящик и закинул нога на ногу.
– Ну? – спросил он. Хенрик сказал:
– Я был здесь вчера со Смулкой. – Знаю.
– Мы подрались. Знаешь, из-за чего?
– Нет. Но если ты ему всыпал – это хорошо. «Смулка не проговорился», – решил Хенрик.
– А ты знаешь, что Збышек… – хотел сказать «умер», но осекся, внезапно увидев на пиджаке освенцимца темное пятно… «Такой хороший пиджак», – подумал он. Чесек перехватил его взгляд и стал рассматривать свой пиджак.
– Грязный, – сказал он, – не было времени почистить.
Все было хуже, чем думал Хенрик. Это именно он, Чесек, помогал перенести Смулку на кровать. Самый доверенный человек шефа! Он сидел на ящике, положив нога на ногу, мордастый, приветливый, человек-сфинкс, каменное изваяние. «Пойдет ли он за мной, я не Смулка, я тоже лагерник, но подумай, к чьей помощи ты прибегаешь, чьими руками хочешь защищать закон и этику, а если это обыкновенный головорез, у него на пиджаке кровь Смулки, и его это даже не смущает, насмотрелся на трупы в лагере. Очень яркое солнце, будет жара, меня знобит, теперь я остался один, придется отступить».
– Он был тяжелый? – спросил Хенрик.
– Кто? Ах он? Весил изрядно. Ну и силенка у него! – За что его шеф прикончил?
– Он изменник, Хенек. С изменниками нельзя цацкаться.
– Ты знаешь, из-за чего я с ним дрался? – спросил Хенрик. – Скажу тебе. Он хотел взять отсюда одну мелочь. Спросил, сколько она стоит. Я велел положить на место. Из-за этого у нас и пошло.
Чесек продолжал качать ногой. Хенрик говорил:
– Он нокаутировал меня. А потом, когда привел в сознание, признал мою правоту.
– Какую правоту? – спросил Чесек, поднимаясь.
– Что то, что мы делаем, – это подлость.
– Возможно, – согласился Чесек. Хенрик схватил его за плечо.
– Чесек! Я знал, что с тобой я договорюсь! Я знал!
– Подожди, какое договорюсь? Какое знал? – удивился Чесек. – Ты думаешь, что нельзя жить после того, как сделаешь подлость? Очень даже хорошо можно жить.
– Старик, я думал, ты меня понимаешь.
– Что я должен понимать? Я знаю одно: кто был помягче, поделикатней, тот быстрее отправился на тот свет.
