Феодосии надеялся, что торжества по освящению мо-тцей Бориса и Глеба всколыхнут всю Русь, примирит бедных с богатыми, объединят князей, укрепят православную веру и возвысят Печерский монастырь.
Напуганные народным смятением Ярославичи согласились с Феодосией. У каждого из них была надежда использовать устанавливающиеся мир и согласие в своик тайных делах борьбы против братьзв. Изяслав хотел торжествами укрепить свой стол, Святослав вновь в эти дни надеялся встретиться со своими сторонниками в Киеве, в Печерском монастыре, выказать себя ревнителем православия - не то что продавшийся латинянам Изяслав. Всеволод, используя недовольство киевского митрополита, старался заручиться поддержкой митрополии для продвижения своих дел и дел своего первенца Владимира. Русь стояла иа краю новых потрясений, новых междукняжеских распрей, и торжества в Киеве нризвапы были прикрыть их, обмануть людей видимым миром. Всеволод успел сказать Владимиру, что истинный смысл княжеского съезда - утвердить новую «Правду русскую», над составлением которой сидят сейчас бояре и воеводы трех Ярославичей.
Ранним утром 2 мая 1072 года от старенькой деревянной церкви в Киеве, где лежали мощи Бориса и Глеба, в сторону Вышгорода с его новым каменным храмом направилось торжественное шествие. Сюда собрался весь княжеский, боярский, дружинный и духовный мир Руси. Здесь были все трое Ярославичей, их сыновья - Изяславичи - Святополк и Ярополк; Святославичи - Глеб, Давыд, Олег, Роман, Ярослав; Всеволодовичи - Владимир Мономах и двухлетний Ростислав, которого вынес к пароду на руках его пестун. Здесь же был и Всеслав, недавно примирившийся с Изяславом и снова занявший свой Полоцк, прочие князья помельче, их бояре и дружинники. С недовольным лицом шествовал киевский митрополит Георгий, так и не признавший святости Бориса и Глеба, другие святители - переяславский епископ Петр, Феодосии Печерский, Софроний - игумен Всеволодова Михайловского па Выдубочах монастыря, прочие игумены и мопахи. Впереди шли черноризцы с зажженными свечами, за ними дьяконы с кадилами и пресвитеры, епископы и митрополит в новых богатых ризах, в митрах, сияющих драгоценными каменьями; следом за ними троо Ярославичей вместе с младшей дружиной тянули иа санях раку Бориса, а за НИМИ ШЛИ несметные толпы людей. Вся дорога была расцвечена дорогими парчовыми одеждами, яркими убрусами, плыли в воздухе княжеские стяги с ликами Христа и Георгия Победоносца. Пахло ладаном, свечным теплом.
