Главный драматизм ситуации заключается в том, что вроде бы локальная ситуация вокруг Южной Осетии фиксирует "точку невозврата", и теперь у России есть лишь один путь, связанный с возвратом себе статуса великой мировой державы не на словах, а на деле. В противном случае нас ожидают перманентный кризис и дальнейшая деструкция.
Материал подготовил Андрей Фефелов
Савва Ямщиков — Евгений Нефёдов И ТЁРКИН, И ШВЕЙК, И «ЕВГЕНИЙ О НЕКИХ»…
Самые тяжкие для страны и народа 90-е годы, с их кровавым и страшным расстрелом сотен невинных людей у Дома Советов, совпали у меня еще и с тяжелой болезнью. Десять лет я не выходил из дома, мало с кем общался. Было, правда, три таких человека, три Валентина, которым я отвечал на звонки, а порой они приходили ко мне домой. Это Валентин Курбатов, псковский мой друг, Валентин Распутин и Валентин Лазуткин, которого я считаю одним из основоположников нашего телевидения. А так — моим миром были газеты и телевизор. И среди изданий, которые меня поддерживали, конечно, была газета "Завтра". Потому что "День" я застал, будучи еще здоровым. И даже успел в четвертом номере напечататься с полосой о художнике Ефиме Чеснякове. И вот теперь я ждал каждый номер газеты "Завтра", потому что там была правда о том, что вокруг происходит. К тому же, я прекрасно знал Александра Проханова. Мы с ним — "псковичи": молодость наша прошла во Пскове. Моя — реставрационная, его — писательская. И сейчас страницы в книгах Проханова, посвященные Пскову, — для меня самые дорогие, потому что Изборск, Малы — это наши места любимые. И вообще, эти страницы я считаю классикой русской литературы. А когда я выполз, с Божьей помощью, из своей болезни, первое, что я сделал, — пошел в газету, к Проханову. Мне тоже хотелось сказать свое слово о том, что происходит в России. Мне понравилось, как Проханов тогда сказал: ну что, Илья Муромец, отлежал свое — теперь пора работать, сражаться… И с того дня в 2000-м году до сей поры я с "Завтра" накрепко связан. У меня здесь много друзей, и среди них — два самых близких человека: Саша Проханов — не потому, что он главный редактор, а потому, что жизнь нас объединила, и — Женя, Евгений Нефёдов, повстречавшись с которым, я как-то сразу понял, что это за человек: я ведь тоже журналист с сорокалетним с лишним стажем. Я увидел тогда, что это человек, на котором газета во многом держится. Я ведь про него слышал еще и в те годы, когда он в "Комсомолке" работал, поскольку и сам сотрудничал с "Комсомолкой", были у меня там Ярослав Голованов и другие ребята. И я читал его репортажи из Чехословакии, а они все говорили: ну, наш Швейк плохо не напишет!.. А Женя там несколько лет был собкором. И вот уже в "Завтра" я сразу понял, что поддерживать меня будет именно он. Так оно и вышло. С ним я "сверял часы" по всем своим материалам, прислушивался к его замечаниям, ко многим моим публикациям он придумывал прекрасные заголовки. А потом я еще почитал и поэзию Евгения Нефёдова, особенно его эпиграммы-пародии! Читали их вместе с дочкой, она говорит: пап, два друга у тебя, которые выше крыши в эпиграммах. Я с ней согласился: действительно, по моему мнению, рядом с Гафтом в этом жанре может стоять только Нефёдов, хотя они, конечно, очень разные люди. А колонка его — "Евгений о неких"! Это ведь не просто стихи, это поэтический рассказ о нашем времени, причем социально заостренный. Это то, что я в "Завтра" всегда ценю.
