— Что, маленькая? — даже голос Зоффа-главного потеплел.
— Я боюсь… Мне снился сон. Эти монстры принесут нам беду… Мы не сможем с ними справиться.
— Я думаю, опасность этого не так велика, — поспешил перебить ее Мэтью. — Главное — не дать им перерасти норму…
Зофф-главный бросил в его сторону сердитый взгляд — он не любил, когда девочку перебивали.
— Успокойся, — он встал и подошел к дивану, опуская свою грубую руку на голову Элизы. — Все будет в порядке. Ты же слышала, что сказал Мэт?
— Да, — фиалковые глаза Элизы скромно опустились. — Но я видела сон… Очень нехороший сон. Маленькие домики на берегу моря… красивого моря. Потом был взрыв — некоторые из них сгорели… А затем появились чудовища. У них были сразу и лапы, и щупальца — как ноги насекомых — из многих маленьких суставов. И пасти — у них были очень необычные пасти… Внутри большого рта — еще один, квадратный… Это было так страшно… Я видела коконы из слизи, людей, из которых эти монстры вылазили — маленькие монстры. Они проламывали им грудные клетки и бросались на тех, кто был еще цел… И я видела еще людей — странных, которые стояли как статуи. Им можно было поднять руки — и они остались бы стоять… Так вот, потом монстры ели их, а потом была стрельба… — неожиданно девочка побледнела и закашлялась. К ней бросился Хэнк:
— Все выйдите — не видите, что ли, — малышке плохо… И зовите врача — а я пока постараюсь ее успокоить!
Его команде подчинился даже Зофф-главный.
Минут через пять Главный Жрец Воплощения подозвал к себе кузена Рэнди и, стараясь скрыть свое смущение, спросил:
— Надеюсь, ни на одной из намеченных нами планет нет морских курортов? Проверь, пожалуйста, и, если таковые имеются, вычеркни эту планету из списка…
Что поделать — у каждого есть свои слабости…
В этот день Цецилии почему-то захотелось посетить общественный пляж. Общество там, разумеется, подобралось самое изысканное.
Одинокие коттеджи, в основном выкрашенные в светлые тона, приятно разнообразили береговой ландшафт; почти к самой песчаной полосе подбирались невысокие деревца цветущих магнолий — восково-белых, кремовых, розовых… Цецилия сорвала по пути золотистый цветок (он больше всего подходил к ее новому купальнику-рыбке) и воткнула его в белоснежные волосы.
«Я молода, хороша собой и богата! — говорил каждый ее жест. — Я сегодня довольна собой и миром!!!» И все же Цецилия лгала себе: будь это так, она не почувствовала бы непонятной тоски, заставившей ее с утра сесть в летательный аппарат и примчаться сюда, в то место, которое она до сих пор игнорировала.
