— Обмывать надо сначала, — сказал Байтемир, разглядывая ссадины на моем лбу. Он взял ведро и вышел. Из соседней комнаты выглянул босоногий мальчик лет пяти в одной рубашонке. Он смотрел на меня большими любопытными глазами. Я сразу узнал его. Не пойму как, но узнал, сердце мое узнало.
— Самат! — сдавленным голосом прошептал я и потянулся к сыну.
В это время Байтемир появился в дверях, и я почему-то испугался. Он, кажется, услышал, как я назвал сына по имени. Стало очень неловко, будто поймали меня, как вора. Чтобы загладить смущение, я вдруг спросил, прикрывая рукой ссадину над глазом:
— Это ваш сын? — Ну зачем мне надо было так спрашивать? До сих пор не могу простить себе.
— Мой! — по-хозяйски уверенно ответил Байтемир. Поставил ведро на пол, поднял Самата на руки. — Мой, конечно, собственный, так ведь, Самат? — приговаривал он, целуя мальчонку и щекоча его шею усами. В голосе и поведении Байтемира не было ни тени фальши. — Ты почему не спишь? Ух ты, мой жеребенок, все тебе надо знать, ну-ка, беги в постель!
— А мама где? — спросил Самат.
— Сейчас придет. Вот она. Ты иди, сынок.
Асель вбежала, молча окинула нас быстрым, настороженным взглядом, подала Байтемиру пузырек с йодом и увела сынишку спать.
Байтемир намочил полотенце, вытер кровь с моего лица.
— Терпи! — пошутил он, прижигая ссадины, и строго сказал: — Прижечь бы тебя за такое дело покрепче, да ладно, гость ты у нас… Ну вот и порядок, заживет. Асель, нам бы чайку.
— Сейчас.
Байтемир постелил на кошму ватное одеяло, положил подушку.
— Пересаживайся сюда, отдохни немного, — сказал он.
— Ничего, спасибо! — пробормотал я.
— Садись, садись, будь как у себя дома, — настаивал Байтемир.
Я делал все, как во сне. Сердце будто кто-то зажал в груди. Все во мне напряглось в тревоге и ожидании. Эх, зачем только родила меня мать на свет!
Асель вышла и, стараясь не смотреть на нас, взяла самовар, унесла во двор.
— Я сейчас помогу тебе, Асель, — сказал вслед Байтемир. Он пошел было за ней, но Самат снова прибежал. Он совсем не собирался спать.
— Ты что, Самат? — добродушно покачал головой Байтемир.
— Дядя, а ты прямо из кино вышел? — серьезно спросил меня сын, подбегая поближе.
Я смекнул, в чем дело, а Байтемир расхохотался.
— Ах ты, несмышленыш мой! — смеялся Байтемир, опустившись возле малыша на корточки. — Уморил… Мы ездим на рудник кино смотреть, — обернулся он ко мне. — Ну и он с нами…
— Да, я из кино вышел! — поддержал я общее веселье.
