Я согласно кивнула. Собственно, ничего нового Александра Владимировна мне не открыла, она даже не называла имен и фамилий, но я и так уже знала, на ком был женат ее сын. Очень скоро болтливость полупарализованной женщины, не отпускающей меня от себя, стала сильно напрягать. Кроме того, Ромашкин-сын, который сидел с другой стороны стола, тоже старался не оставлять меня без внимания. Он то и дело вставал, подходил ко мне и справлялся, все ли меня устраивает, будто праздник был организован в мою честь.
Потом я заметила, что деду наконец-то удалось завести разговор с тренером по верховой езде. Они стояли на балконе и о чем-то оживленно беседовали. Самое время было присоединиться к ним, но тут за столом пошел разговор о взрыве на кирпичном заводе. Я никогда не афишировала, где работаю. Даже скрывала это, предполагая, что жителям нашего коттеджного поселка было бы странно узнать, что я работаю штатным юристом на «Красном Октябре». Мне даже пришлось пустить слух, что у меня своя юридическая фирма. Ведь практически все наши соседи имели свой бизнес. Ничего, вот скоро я наберусь на заводе опыта, зарегистрирую свое предприятие, и эти люди станут обращаться ко мне по всем юридическим вопросам...
А пока соседи оживленно обсуждали происшествие, о котором знали с чьих-то слов. Я сочла за лучшее не встревать в этот разговор, хотя могла бы быстро разбить все досужие вымыслы в пух и прах. Но оказалось, что, кроме деда, еще один человек знал подробности моей трудовой биографии.
– Полина, а вы почему молчите? – спросил меня Вадим. – Ведь вы же...
– Нет-нет, я ничего не знаю, – прервала я его.
Ромашкин удивился моей неосведомленности, хотел что-то возразить, но потом инициатива разговора перешла к Порфилко.
– Вадим, я знаю всю информацию из первых уст. Директор завода – мой давний приятель. Никакой это не теракт, во всем виноват главный механик завода. Некий Борщинский. Он неправильно осуществил монтаж оборудования, пренебрег техникой безопасности, и вот результат...
– Постойте, – встряла в разговор Ромашкина. – О каком Борщинском вы говорите? Уж не о Виталии Кирилловиче случайно?
– Александра Владимировна, сожалею, но мне имя-отчество этого человека неизвестны. Он на кирпичном заводе работал, но теперь его, наверное, посадят...
– Что вы говорите? Я так увлеклась беседой с Полиночкой, что прослушала, о чем шла речь на вашем конце стола. Мне кажется, я знаю человека, о котором вы говорите.
