Сообразно с этим болезнь метафизики продолжительна. Во все века должны опять возникать, в новых формах, эти вопросы о смерти и бессмертии, о происхождении зла, свободы и необходимости. И постоянно, время от времени будет повторяться желание построить себе теорему о вселенной. Это, к сожалению, останется, однако, всегда безуспешным. Ибо какую теорему бесконечности можно построить о бесконечном в достаточной и совершенной форме?
XVII. Тебе не нужно никакой новой религии. И ты, по всей вероятности, ее не получишь. У тебя и то больше "религии", нежели ты применяешь. Сегодня, взамен одной обязанности, которую ты исполняешь, тебе известны десять обязанностей, которые тебе приказано помнить. Ты видишь в своем уме десять правил, которым нужно подчиняться! Исполни хоть одно из них. Оно само укажет тебе еще десять других, которые должны и могли бы исполняться. "А моя будущая судьба?" Ах, вот как, твоя будущая судьба! Твоя будущая судьба кажется мне - в то время, как это для тебя составляет главный вопрос, - весьма загадочной! Я не думаю, чтобы она могла быть хороша. Разве не учил нас норвежец Один с незапамятных времен, еще на рассвете веков (хотя он был лишь бедным язычником) тому, что для труса не может быть и не бывает счастливой судьбы, что для него нет нигде пристани, за исключением преисподней у Гелы, во мраке ночи. Но трусы и мальчишки те, которые жаждали удовольствия и дрожат перед болью. Для сего мира и для иного трусы составляют класс людей, созданных для того, чтобы быть "арестованными". Они ни на что больше не годны и не могут ожидать другой участи. Тут был больший, нежели Один. Больший, нежели Один учил вас. Не большей трусости, надеюсь. Брат, ты должен молить о душе. Ты должен бороться энергично. Как за жизнь и за смерть. За то, чтобы снова вернуть себе душу! Знай, что "религия" - не пилюля снаружи, а новое пробуждение твоего собственного "я" изнутри. И прежде всего оставь меня в покое с твоими "религиями" здесь или где бы то ни было в другом месте.
XVIII. Очень правильную теорию проповедует нам мудрец. А именно: "Сомнения какого бы то ни было рода нельзя удалить иначе, как поступком". На этом основании советую человеку, который с трудом пробирается в темноте или при плохом освещении и внутренне молится о скорейшем наступлении дня строго придерживаться другого, неоценимо дорогого для меня правила: "Исполняй долг, который тебе ближе всего. О котором ты знаешь, что это обязанность. Вторая покажется тебе тогда уже гораздо яснее."
