Питер машинально взял фляжку. Мир перед ним был каким-то расплывчатым, и он пока не хотел большей четкости.
– Питер, – сказал Гидеон. – Откуда вы прибыли?
Питер глянул на Гидеона и понял, что нужно рассказать всю правду. Но можно ли Гидеону доверять?
И все-таки Питер решил послушаться своего внутреннего голоса.
– Если сейчас действительно 1763 год, – медленно произнес Питер, – тогда все мои родные и знакомые живут в будущем, за несколько сотен лет отсюда. Мы с Кэйт явились из двадцать первого века. Не представляю, почему так случилось. Нам надо вернуться назад, но каким образом? Я…
Питер просто больше не мог говорить. Его внезапно охватило отчаяние.
По лицу Гидеона нельзя было прочитать его мысли. Он задумчиво покачал головой и несколько минут ходил туда-сюда, прежде чем снова заговорил.
– Я не хочу выказать неуважение, но мне трудно поверить в правдивость ваших слов, и все же… сердце подсказывает мне, что вы не лжете. Судьба забросила меня в кусты терновника и сделала свидетелем вашего появления. Я постараюсь помочь вам. Надеюсь, ваше возвращение к своим семьям возможно.
Питер почувствовал, как в нем поднялась волна облегчения и благодарности. Слезы защипали глаза.
– Спасибо, – помолчав, сказал он. – Я вам не вру, Гидеон, – не понимаю всего происходящего, но клянусь вам, я не вру.
Питер проводил взглядом Гидеона и сразу же вспомнил о маме. Она сейчас так далеко – в Калифорнии. Мальчик не виделся с ней почти два месяца. Если маме сообщили об исчезновении сына, как она поступила? Бросила свои дела и полетела на самолете? Или нет? Будет ли она по нему скучать, если он навсегда останется в 1763 году? Потом он вдруг сообразил: если бы папа сдержал свое обещание, то ничего не случилось бы.
* * *
Уже смеркалось, когда Кэйт очнулась. Приподнявшись на локтях, она напилась воды из фляжки.
– Ты в порядке? – спросил Питер. Кэйт кивнула.
– Затеряны во времени, – сказала она чуть погодя. – Как я раньше не догадалась? Все в чудной одежде и так смешно разговаривают.
– Я думал, в Дербишире все так говорят, – усмехнулся Питер.
– Ты поосторожней, – сказала Кэйт. – А мой папа и доктор Уильямсон не изобретали в своей лаборатории машину времени, про такое пишут только в фантастических рассказах. Они просто изучали, как действует гравитация.
– Они еще только будут изучать действие гравитации, – поправил ее Питер.
Воздух был по-летнему теплым, легкий ветерок ласкал и бодрил. Но дети ощущали на себе дыхание нереального мира, и обоим больше всего на свете хотелось вернуться в морозный январь двадцать первого века. Питер бездумно комкал листок бумаги, который нашел в кармане куртки.
