— Я спросил, могу ли я продолжить рассказ?
Пилесер пожал плечами:
— Сделайте одолжение.
— Благодарю... Так вот, для начала — о любви. У Навузардана Шульги и госпожи Ингурсаг родился сын, которого назвали Зуэном... Господин адвокат, здесь присутствующий, может подтвердить, что это имя фигурирует в завещании... А кстати, — Ницан обратился к адвокату, — как и когда Навузардан Шульги изменил текст завещания?
— Накануне смерти, — неохотно ответил адвокат. — Поднял меня с постели ночью.
— Вам это не показалось странным?
— Показалось. Но я не задавал вопросов. Выполнил все требуемое, показал клиенту. Он одобрил, на том все и закончилось.
— А на следующий день Навузардан Шульги скончался, — закончил детектив. — Очень вовремя, правда?
— Подумать только! — неожиданно подал голос Этана. — Если бы он надумал изменить завещание после дня рождения... — он замолчал.
— Этого не могло быть, — твердым голосом сказал Ницан. — Он должен был все сделать до. Потому что дня рождения он бы не пережил.
Этана удивленно воззрился на детектива:
— Хотите сказать, дядя знал обо всем?
— Вовсе нет. Не он. Убийца знал обо всем... — Ницан поднял руку: Прошу вас, дайте мне закончить. Так вот, Зуэн, сын Навузардана Шульги и высокой госпожи Ингурсаг окончил государственную школу инженеров-строителей и был направлен на работу в Ир-Лагаш. Здесь до поры до времени, он вел обычную жизнь молодого строителя. Не думаю, что мысль о преступлении пришла ему в голову давно. Мне кажется, что впервые она зародилась после встречи с Навузарданом Шульги в Ир-Лагаше. Именно тогда глава «Дома Шульги», по-видимому, решил облагодетельствовать своего незаконного сына и взять его к себе на работу в качестве секретаря. То есть, с его точки зрения это было благодеяние. С точки же зрения самого Зуэна, предложение отца лишь подчеркивало неравенство в положении между ним и законными наследниками Шульги.
— Могу это понять... — проворчал Этана.
— Да, я тоже... Правда, чтобы предположить именно такое развитие событий, следует быть уверенным в том, что для самого Зуэна не составляло тайны его происхождение. — Ницан вновь обратился к верховной жрице. — Вы сказали, что Зуэн мог убить отца, если бы счел его виновным в собственном унизительном положении. Но вот вопрос: знал ли Зуэн, кто именно его отец?
— Знал! — неожиданно подала голос Баалат-Гебал. — От Шошаны! Именно она и рассказала мальчику о его отце. Кстати говоря, именно это и послужило причиной ссоры между нею и Навузарданом.
