Почему вдруг Коллинзы перегнали свой личный вагон в такое место? Им ведь придется пересечь все депо и, наверное, самые ужасные городские кварталы, чтобы вернуться! Рейчел содрогнулась. Почему-то она нисколько не сомневалась в том, что Диккенс не рассказал всех ужасов, которые знал об игорных притонах и грязных трущобах.
Личный пульман снова заскрипел. Холодный сквозняк пошевелил бахрому бархатных драпировок, словно рука призрака.
Рейчел тихо вскрикнула и отпрянула назад, выпустив занавеску из руки. На секунду она пожалела о том, что у нее нет настоящего оружия, чтобы защитить себя от затаившейся угрозы.
А потом посмеялась над собой. Ей не понадобится смертоносного оружия, например пистолета или кинжала, если ночью она окажется в вагоне совсем одна. В своем скромном коричневом платье она вряд ли привлечет взгляды похотливых мужчин. В обществе Коллинзов коричневая шерсть платья, почти такая же мягкая и тонкая, как кашемир, успокаивала и утешала ее. Благодаря турнюру юбка величественно колыхалась, а широкие рукава скрывали пальцы, которые часто скрючивались, напоминая когти.
Рейчел вскинула голову, возмущаясь нахальным сквозняком, пошла по коридору, не допуская и мысли о том, чтобы что-то помешало ей хорошо пообедать. Бог свидетель, ей редко удавалось спокойно поесть с тех пор, как Коллинзы стали пытаться завладеть состоянием Дэвисов.
Рейчел остановилась у двери салона и обнаружила внутри накрытый на двоих стол. Однако там не было официанта в должном облачении и с салфеткой, переброшенной через руку.
Повар выглянул из кухни и, снимая фартук, быстро отвернулся, стараясь не смотреть на Рейчел.
Рейчел чуть нахмурила брови.
Мейтленд направился к ней, во франтоватом черном фраке, гадко улыбаясь и блестя глазами.
Ледяная волна стремительно прокатилась по спине Рейчел, колени начали подгибаться. Боже милосердный, что Мейтленд здесь делает? И где его отец?
Она сдвинула предательски дрожащие колени, заставив свое лицо оставаться спокойным.
– Мистер Коллинз.
– Прошу вас, садитесь, миссис Дэвис. Чарльз подает нам обед и удалится. Уверен, вы не захотите помешать ему навестить родных в городе.
Одна… с Мейтлендом?
«Господи, что он задумал?»
Лукас перегнулся через конторку отеля «Коззенз». Золотая монета в пять долларов была зажата у него между пальцами. По дороге из Чикаго он получил телеграмму от Уильяма, в которой тот сообщал, что уезжает из Сиэтла в копи «Синяя птица». Если принять во внимание названные им даты и суровую зиму, установившуюся в этом году, Коллинзу надо было бы ехать прямо в Неваду.
