– Нет, – сразу же поправился он. – Не может быть… Ты – ее дочь, Томазина! Какая неожиданная радость, мисс Стрэнджейс! А я – Ричард Лэтам.
Она не помнила, виделась ли с ним раньше: ни его лицо, ни его голос не показались ей знакомыми, – тем не менее когда он прикоснулся губами к ее руке в перчатке, она вздрогнула. Потом она посмотрела на Ника. Он не сводил глаз с Ричарда Лэтама, но лицо его совершенно ничего не выражало.
– Управляющий, у тебя что, нет работы? – ехидно спросил Лэтам. – Займись своими делами и предоставь мне заниматься дамой.
Внешне Ник никак не показал своего отношения к его словам, однако все в комнате почувствовали возникшее между ними напряжение. Томазина вздохнула, а Ник, не обращая на нее внимания, насмешливо поклонился Ричарду Лэтаму и, не произнеся ни слова, удалился.
Томазина посмотрела ему вслед, а потом взглянула на Ричарда Лэтама, как раз когда он бросил предостерегающий взгляд на Фрэнси, которая тотчас склонилась над своим вышиванием.
– Редих, ты мне тоже больше не нужен.
Молодой человек с узким лицом и срезанным подбородком удалился. Томазина не помнила, жил ли он в Кэтшолме, когда она была маленькой. А Агнес? Господи, ну почему она так мало помнит?! Ричард Лэтам вновь перевел на нее взгляд, и улыбка появилась на его привлекательном лице. Он был обаятелен, но что-то подсказывало Томазине: не верь ему, он лжет. Она сама себя не понимала, однако первое впечатление никогда еще ее не обманывало.
– Удивительное сходство, – заметил Лэтам.
– Кажется, я начинаю жалеть, что так похожа на свою мать, – пробормотала Томазина.
Четыре пары глаз буравили ее со всех сторон, но она сосредоточила свое внимание на Лэтаме. Вне всяких сомнений, он теперь правил в Кэтшолме.
– Ты должна присутствовать на моей свадьбе, – сказал он. – Осталось чуть больше недели. В последний день месяца мы обвенчаемся.
Никто больше не проронил ни слова, никто не подтвердил приглашения, никто не попросил задержаться подольше. Томазина хотела сказать, что утром едет в Йоркшир, но, вспомнив о слове, данном матери, промолчала.
Лэтам и не думал спрашивать ее согласия.
– Ты будешь жить в комнате своей матери, – сказал он. – Агнес, отнеси туда саквояжи.
Томазина поймала недовольный взгляд Фрэнси и вызывающий взгляд Констанс прежде, чем Лэтам повел се показать ей комнату. Пока они шли по дому, Томазина вспоминала расположение комнат. Оказывается, она не все забыла: коридор кончался залой, в которой вся семья собиралась во время обеда, когда в доме не было гостей. Открылась дверь. За ней была лестница, которая вела вниз, а другая лестница вела на верхние этажи в южном крыле.
