Чтобы отвлечься, он спросил у нее, что случилось с ее платьем, и убедился, что тюремщик получил мзду с них обоих. Ему стало ясно, что Томазине даже в голову не приходило, что он мог за нее заплатить. Она, вне всяких сомнений, считала, что сама купила себе сносные условия, и Ник не стал ее разубеждать.
Теперь деревья росли реже, и Ник с Томазиной могли хорошо рассмотреть чуть ли не каждый дом на их пути и маленькие фермы с лужками, на которых кто-нибудь пасся, или с крошечным полем.
– Здесь хорошие коровы, – сказал Ник, чтобы хоть что-нибудь сказать. – Сама видишь.
Томазина не ответила.
Тогда Ник, кашлянув, заговорил вновь:
– Здесь обычно выращивают овес, который можно добавлять в хлеб… из него еще делают солод; а вот пшеницы я тут не вижу.
Томазина набрала полную грудь воздуха:
– Где-то жгут торф.
– Здешнее преимущество. И еще у них общие луга. Без них никак нельзя, если ферма больше двадцати акров. Моя будет не меньше пятидесяти. А лучше всего сто.
Томазина была хорошей слушательницей, и Ник мало-помалу разговорился о своих планах.
– Теперь, когда Лэтам умер, мне не нужно торопиться бросать Кэтшолм, но все же не хочется всю жизнь работать в нем. У меня уже скоплено порядком денег, чтобы купить землю. Я хочу выращивать на ней хлеб и дать заработать на жизнь арендаторам.
Интересно, сколько пойдет за ним людей теперь, когда Лэтам умер?
Вспомнив о своей беде, Томазина вновь нахмурилась.
– Мы не можем сейчас не говорить об убийстве.
– Да, если собираемся найти убийцу до суда. Придется нам с тобой поработать над этим вместе и ничего не скрывать друг от друга.
– А ты мне разве веришь? Мы ведь ничего не добьемся, если ты будешь все время обвинять меня во лжи.
Ее недоверчивость не удивила его, ведь у нее не было повода думать о нем иначе.
– Ты можешь поклясться, что все, что говорила мне до сих пор, правда?
Томазина крепко сжала руки – так, что даже побелели костяшки пальцев. Несколько минут она просидела в раздумье с опущенной головой, а потом смело встретила его взгляд.
– Клянусь. Но кое о чем мы вообще пока не говорили.
Короткими фразами, не вдаваясь в лишние детали, она рассказала о смерти своей матери, не забыв и об обещании, данном ею Лавинии. Потом о письме, которое она нашла, – посланном Фрэнси Раундли. Не стала Томазина скрывать и то, как нашла рисунки в потайном ящике, благодаря которым твердо уверилась, что у нее есть сестра.
Преодолевая себя, Ник старался ей верить, ибо видел, что Томазина сама себе верит.
