И я вдыхаю его, это старое привычное наслаждение. Все мы, за исключением диких собак, должны чувствовать его, потому что он очень силен, полон любви, сильной привязанности и приятной еды. Мы можем отыскать его в воздухе, на земле, можем отыскать где угодно вокруг нас, но бежим от него, понимая его опасность. При этом остаются разбитыми много сердец, и мое в том числе, потому что мои хозяева очень хорошие и добрые, заботливые и мягкие…
Но мы рвемся вперед через лес, оставляя сзади наше прошлое. Мы пьем из лесных ручьев, мы рвем наши привязанности. И беспризорные собаки, которые так хорошо знают эти леса, бегут рядом с нами и вдохновляют нас своим лаем.
– Вперед собаки, вперед! - кричат они, и этот крик кажется нам чудесным и волнующим. Дикие собаки буквально пропитаны этим загадочным запахом и возбуждены им, доведены не до безумия, нет, но до экстаза, и их экстаз заразителен. И мы продолжаем бежать вперед, оставляя любовь позади.
В их окружении возникает чувство солидарности, о существовании которого я и забыл: быть самим собой, следовать своим собственным законам, слушать только язык ветра под солнечными лучами, падающими сквозь листву и освещающими землю под нашими ногами. Впереди я вижу яркий коридор деревьев, прекрасный и бесконечный. Отсюда я бегу прямо к закату, мое сердце принадлежит только мне, и сам я свободен!
– Куда же мы направляемся? - выкрикивают некоторые засомневавшиеся собаки, видимо, их все еще притягивает старый дом, удерживая на длинной привязи.
– Только следуй за своим носом, приятель! - со смехом кричит им одна из диких собак, и убегает прочь, делая фантастические прыжки своими могучими лапами. Это одна из опьяненных запахом, опьяненных так глубоко, что кажется, будто она летит. Ее исчезающий где-то в золотом коридоре хвост заставляет меня бежать еще быстрее, чтобы поймать ее, чтобы бежать с ней в самой голове стаи. И я целиком предаюсь наслаждению бегом. Теперь я собака в абсолютном движении, завывающая и счастливая.
Мы мчимся вдоль этого золотистого коридора, пока он не становится багровым, а потом продолжаем бежать прямо к неподвижно застывшему солнцу. Сейчас бег особенно великолепен, когда все бегущие фигуры сливаются, когда все собаки выглядят одинаково, когда одно настроение охватывает всех. Где же мне приходилось делать такое раньше? Это ощущение кажется таким знакомым, но однако оно не похоже ни на одно из моих воспоминаний с самой поры щенячества. Но где-то, иногда, возможно в мечтах, я уже бежал именно вот так, рядом с моими братьями, на закате дня.
