Кривые Дорожки
Гриндл
Карвер совершает открытие
В самом сердце Лондона есть тайная цитадель: тесные трущобы, где замшелые камни крошатся от одного к ним прикосновения, где из ржавых желобов сочится вода, где в сточных канавах смердят нечистоты. Место это не обозначено ни на одной из карт. В этих мрачных закоулках вольготно чувствуют себя крысы, птицы-падальщики и прочая живность, которой несладко живется в других частях города. Зато здесь она чувствует себя почти на равных с прочими обитателями, вполне сравнимыми с ней в хорошем и плохом. Здесь не существует законов, сюда не заглядывают пилеры, не заезжают кебы. И даже цеппелины, которые поднимаются в небо с летного поля в Финсбери-Парке, избегают слишком низко пролетать над этими местами. Именно сюда, в Кривые Дорожки, держали путь Таниэль, Кэтлин и Элайзабел, потому что очутиться в этих местах, при всех опасностях, которыми они изобиловали, было все равно что исчезнуть с лица земли.
К полудню они добрались до Кэмдана, улицы которого были залиты холодным, слепящим светом ноябрьского солнца, безжалостно обнажившим все несовершенство этой части города, переходящее порой в ничем не прикрытое уродство. Отсюда было уже рукой подать до Кривых Дорожек. На каменных стенах висели клочья афиш, приклеенных когда-то рукой одного из отчаянных уличных мальчишек и возвещавших о прибытии в Лондон русской цирковой труппы и о премьере на Пикадилли. Пустые кульки из коричневой оберточной бумаги скользили по тротуарам, гонимые ветром, иные из них падали в сточные канавы, ударяясь об окоченевшие крысиные трупы. Сверху на путников взирали окна с темно-серыми, почти что черными стеклами. Цвет этот они приобрели благодаря близости заводов, из многочисленных труб которых по целым дням валил густой угольный дым. Отсюда можно было разглядеть и эти трубы, и столбы черного дыма, который так и лез в ноздри, если ветер менял направление.
После событий минувшей ночи Элайзабел очень переменилась. Воля ее, как ни странно, значительно окрепла от осознания того, что кто-то посторонний внедрился в ее мозг. Она поняла, что подлинной причиной отчаянных страданий, которые она испытывала в последние дни, было неведение. Теперь же, когда источник бед был обнаружен, присутствие в ее теле духа Тэтч казалось ей куда менее опасным, чем прежние сомнения в собственной психической вменяемости. Элайзабел не забыла, как Тэтч испугалась ее во время их ночного диалога. Поразмыслив о том происшествии, девушка подробно рассказала о нем Таниэлю, пока они собирали вещи, собираясь на рассвете покинуть дом на Крофтерс-Гейт.
