Мальчишки с улицы Пала | страница 78
Пока у лесопилки и сторожки развертывались эти события, Фери Ач подбадривал своих:
— Главное — терпение. А как услышим трубу — вперед!
Но долгожданного сигнала все не было. Крики и вопли стали затихать и слышались теперь так глухо, словно исходили из закрытого помещения… Когда же батальоны в ало-зеленых головных уборах втолкнули в сторожку последнего краснорубашечника, испустив при этом такой торжествующий рев, какого пустырь еще не слыхивал, отряд Фери Ача охватила тревога. Младший Пастор вышел из рядов.
— По-моему, там что-то неладно, — сказал он.
— Почему?
— Потому что это не их голоса, а чужие. Фери Ач прислушался. И в самом деле, горланили чужие. Однако он притворился спокойным.
— Ничего особенного, — заявил он. — Просто наши сражаются молча. Это мальчишкам с улицы Пала туго приходится, вот они и орут.
В это мгновение, точно в опровержение слов Фери, со стороны улицы Марии ясно послышалось «ура».
— Ого! — сказал Фери Ач. — «Ура» кричат.
— Кому туго приходится, тот «ура» кричать не станет! — возбужденно отозвался младший Пастор. — Зря мы, пожалуй, решили, что отряд моего брата наверняка победит…
И Фери Ач, — а он был малый неглупый, — понял, что расчеты его не оправдались. Понял, что и битва теперь уже проиграна: ведь ему одному придется принять бой со всем войском мальчишек с улицы Пала. А долгожданный сигнал трубы — последняя слабая надежда — все не раздавался…
И вдруг вместо него зазвучал совсем другой сигнал — чужой, обращенный к войску Боки. Он означал, что весь отряд Пастора, до последнего человека, взят в плен и заперт в сторожке и что теперь начинается общее наступление с пустыря. И действительно, по звуку трубы армия улицы Марии разделилась на два отряда. Один показался у сторожки, а другой вынырнул из-за форта номер шесть. Шли они в порванной одежде, но с сияющими лицами, торжествующие, закаленные в огне победоносного сражения.
Теперь Фери Ач знал уже с полной уверенностью: войско Пастора разбито. Несколько мгновений он пристально глядел на появившиеся батальоны, потом быстро обернулся к младшему Пастору.
— Но если их разбили, где же они? — возбужденно спросил он. — Если их вытеснили на улицу, почему они не бегут сюда?
Они с Пастором оглядели улицу, а Себенич даже сбегал на улицу Марии. Никого. Громыхала только груженная кирпичом телега, да несколько прохожих мирно шли по своим делам.
— Нигде никого нет! — с отчаянием в голосе доложил Себенич.
— Что же с ними случилось?
