— Откуда вы? Из-под земли, что ли, выскочили? — вскричал Пастор, когда две сильные руки ухватили его за ногу и стащили на землю.
Теперь и Бока сражался. Высмотрев себе подходящего противника, он схватился с ним и, борясь, понемногу стал оттеснять его к сторожке. Краснорубашечник, видя, что с Бокой ему не сладить, изловчился и подставил ножку. С фортов, откуда внимательно следили за поединком, раздались протестующие крики:
— Позор!
— Ножку подставил!
Бока упал, но тотчас вскочил на ноги.
— Ты ножку мне подставил! Это не по правилам! — крикнул он и поманил к себе Колнаи.
Вдвоем они моментально водворили барахтающегося краснорубашечника в сторожку и заперли его там.
— Вот дурак! — тяжело дыша, сказал Бока. — Если б он по правилам боролся, я бы с ним не сладил. А так — мы имели полное право пойти на него вдвоем.
И он снова поспешил в бой — туда, где противники, разделившись попарно, один на один боролись друг с другом. Бомбометчики осыпали краснорубашечников остатками песка, сохранившимися в первых двух фортах. А форты, которые смотрели на улицу Пала, молчали. Они выжидали.
Колнаи хотел было сам схватиться с кем-нибудь врукопашную, но Бока прикрикнул на него:
— Не лезь в драку! Ступай передай приказ: гарнизонам первых двух фортов перейти в четвертый и пятый!
Колнаи пересек поле битвы и передал приказание. С первых двух фортов тотчас исчезли знамена — бомбардиры взяли их с собой на новые позиции.
Один победный клич гремел за другим. Но самый громкий прозвучал, когда Чонакош схватил Пастора — самого грозного, непобедимого Пастора! — поперек туловища и, подняв в воздух, донес до сторожки. Мгновение — и Пастор в бессильной ярости заколотил ногами в дверь, но уже изнутри…
Тут поднялся невообразимый шум. Краснорубашечники чуяли уже свою гибель, а теперь, лишившись предводителя, совсем потеряли голову. Оставалось только уповать, что отряд Ача исправит положение. Но пока их одного за другим вталкивали в сторожку при новых и новых взрывах ликования. Эти торжествующие вопли доносились и до корпуса, неподвижно стоявшего у входа с улицы Пала.
— Слышите? — с гордой улыбкой кивал Фери Ач в сторону пустыря, прохаживаясь вдоль строя своих бойцов. — Скоро нам подадут сигнал.
Дело в том, что у краснорубашечников был уговор: как только корпус Пастора покончит с выставленным против него заслоном, Пастор и Фери Ач по звуку трубы атакуют одновременно с двух сторон. Но к этому времени горнист Пастора — малыш Вендауэр — уже сидел в сторожке и вместе с остальными пленными кулаками и ногами барабанил в стенки, а труба его, полная песка, преспокойно лежала в форте номер три среди прочей военной добычи…
