– Все! Хватит с меня! Я больше не могу! – закричала Эмили.
Мы пулей вылетели из спальни. Нас охватила паника. Уезжать? Но без бензина, без малейшего представления, где мы находимся и в какую сторону двигаться, куда мы денемся? Я выбрала самопожертвование, поэтому от правилась во вторую спальню и улеглась там, мечтая о таком месте на земле, где единственным незваным техасским гостем в постели был бы Мэтью Макконахи.[2] Эмили же решила воссоздать сцену из фильма «Арахнофобия» с элементами шоу «Беверли-Хиллз»: она облачилась в походные штаны, уселась в деревянное кресло-качалку, закинула ноги в ботинках на маленький круглый столик и собралась не спать всю ночь, оставаясь на страже. Для полноты картины не хватало только большой двустволки в руках.
К 4. 30 утра она чувствовала себя заблудшей душой, обреченной на вечные скитания на этой грешной земле.
В 5. 30 решила попробовать уместиться в холодильник.
Когда в 6. 30 утра взошло солнце, Эмили уже не могла больше терпеть. Она решила, что в машине при дневном свете спать будет абсолютно безопасно. Едва входная дверь со скрипом отворилась, как она услышала странный звук маракасов и, опустив глаза, увидела крохотного мексиканского мужчинку в цветастой рубахе с рюшами. Шучу. На самом деле она увидела огромную гремучую змею, ползущую среди камней. Вы считаете, нет ничего громче звенящего будильника? Ошибаетесь! В то утро весь Техас был разбужен пронзительным воплем Эмили. Я неслась по лестнице, сбивая все на своем пути и ожидая увидеть свою подругу бегущей между остроконечных кустарников и оленьих лепешек и декламирующей на ходу монолог короля Лира. Вместо этого я услышала следующую тираду:
– Заключенные! Гробовщики! – С каждым выкриком ее глаза все больше расширялись. – Скорпионы! Гремучие змеи! – Все еще в состоянии аффекта, она повернулась ко мне: – Это, по-твоему, называется хорошо проводить время?!!
Я пыталась произнести что-нибудь членораздельное в ответ, как откуда ни возьмись на своем тарантасе появился спаситель Стэн с канистрой бензина.
– Хорошо спали? – Более удачный вопрос трудно было вообразить.
На какое-то мгновение мне показалось, что Эмили собирается растерзать его, но вместо этого она, игриво ткнув его кулаком, произнесла:
– Как младенцы! – тихо добавив, чтобы слышала только я. – Всю ночь на ногах с криками и причитаниями.
– Давай канистру, я заправлю! – Я поспешила его от влечь, повторяя, как заведенная, слова благодарности, пока он приводил нашу машину в боевую готовность.
