— Только не нужно идеализировать обстановку. Это все мы сможем сделать только при условии, если получением страховки действительно занимается именно он. Однако я не удивлюсь, если старый Кемаль придуряется и пустил нас по ложному следу. С него станется.
— Все равно нам пока в Текирдаге делать нечего.
— Это точно, — засмеялась Изабелла, — хотя здесь так хорошо, что дальше некуда. Чудесный воздух, прекрасное море, наверняка, пляж на загляденье. А делать — ровным счетом нечего. Вот ведь какая беда. Может, прямо сейчас отправимся в Стамбул, где дел выше головы?
— Переночуем в гостинице, — сказал Андрей. — Поедем рано утром, до солнцепека.
— Меня это вполне устраивает. Только давай еще немножечко посидим. Здесь так уютно и тихо. И не будем говорить о делах.
Они не торопясь закончили ужин, после чего вернулись в свой отель. Когда они проходили через холл, сидевшие за стеклянной стеной, на эстраде ресторанчика, музыканты заиграли «Турецкий марш» Моцарта. Они знали, что европейцам нравится эта музыка.
Остановившись на пороге номера и окинув командирским взглядом помещение, Корешков произнес тоном, не терпящим возражений:
— Кровать твоя, я буду спать на диване.
— Ой, ну зачем же такая жертва! — притворно ужаснулась Изабелла. — По-моему, тут больше чем достаточно места для троих.
Андрей не понял и спросил:
— Кто будет третий?
— Обоюдоострый меч, который ты положишь между нами, — с невозмутимым видом ответила Хартвуд. — А в принципе, можно вполне обойтись и без этого холодного оружия. Я не собираюсь приставать к тебе. И приношу свои извинения за вчерашнее.
— Этими проникновенными словами мисс Хартвуд поистине растопила мое черствое сердце, — улыбнулся Андрей и уже серьезным тоном добавил: — Только, пожалуйста, не принимай ничего предосудительного на свой счет. Ты, мало сказать, красивая. Ты — очень красивая, ты — суперженщина…
— Ладно, не напрягайся, — прервала его излияния Изабелла, — я все поняла. Это я с виду только глупая, а на самом деле очень умная. Вдобавок у меня нет ни малейших признаков склероза. Я прекрасно помню про пепел Клааса, который стучит в твое сердце. Даже если ты дал обет воздержания до тех пор, пока не свершится возмездие, я не собираюсь над тобой смеяться.
— Но ведь в твоих глазах я выгляжу смешным, — пытался было возразить Корешков, однако в ответ Изабелла махнула рукой:
— Не комплексуй, дорогой российский друг. Я вовсе не считаю, что ты идеалист или идиот.
