Линдстром прочистила горло.
– Она не страдала.
– Она сильно скучает по вам, – добавил Дэн, прежде чем фиолка смогла развить мысль.
– Да. – Гэннон сделала еще одну затяжку, морщины возле ее рта и вдоль бровей стали глубже. – Могу я поговорить с ней?
Линдстром неловко поерзала.
– Я не думаю, что стоит делать это сейчас.
Гэннон всхлипнула, кивнув.
– Наверное, вы правы. Я просто... хотела сказать, что сожалею. – Она прижала кулак ко рту, глотая рыдание. – Если бы мне не надо было работать, я бы никогда не оставила ее с этой глупой сиделкой!
– Вы не знаете, кто бы хотел причинить зло вашей дочери? – спросил Дэн.
Кончик сигареты Гэннон вспыхнул оранжевым, когда она вдохнула очередную порцию дыма.
– Только эти ублюдки из С, А, К, З и С. Они сказали, что, если я сделаю хоть одно неверное движение, служба защиты детей заберет ее у меня.
– Я смотрю, их тактика ничуть не изменилась, – произнесла Линдстром с оттенком цинизма в голосе. – Но Корпорация никогда бы не убила девочку. Лори слишком ценна для нее.
– Я думала, что делаю для нее только лучшее, – продолжила Гэннон, словно говоря сама с собой. – Припадки, которые постоянно с ней случались – я не знала, что с ними делать. В Школе все казались такими хорошими...
Дэн решил отвлечь ее внимание.
– А что отец Лори?
– Джефф? – Гримаса недоверия исказила лицо Гэннон, и она издала горький смешок. – Единственное, что он прислал, – открытку на день рождения Лори. Как только он узнал, кем она была, сразу уехал отсюда.
Она выпустила очередную струйку дыма, и Линдстром снова закашлялась.
– Простите. Я уберу это. – Гэннон положила наполовину выкуренную сигарету на край пепельницы. – Знаете, я завязала, когда забеременела. В одночасье. Прошло шесть лет, и я ни разу даже не затянулась до вчерашнего дня. Но теперь это и не важно, ведь так? – Она потушила сигарету и засунула ее обратно в пачку, чтобы докурить позднее.
Линдстром снова прочистила горло.
– У Лори были проблемы в Школе?
– Казалось, что поначалу ей там нравилось, – ответила Гэннон. – У нее впервые появилась возможность завести друзей, которые были... как она. Потом, примерно месяц назад, она стала очень бояться этого места. Каждый раз, когда я разговаривала с ней по телефону (каждый раз, когда они позволяли мне с ней разговаривать), она умоляла забрать ее домой. – Мать скрипнула зубами. – Они сказали, что это просто такой период, что она привыкнет, когда пробудет там полный год. «Неважно! – ответила я. – Отдайте мне моего ребенка». И вот я планировала пробыть с ней месяц, а провела только выходной. – Ее лицо исказилось. – Она только день была дома.
