— Вика? Привет, красавица! Жека тревожит.
— Кто-о-о? — видимо напрягая мозги, чтобы припомнить «Жеку», протянула Вика.
— Жека! Ты чего не врубаешься? Нас Димка как-то знакомил. Чудецкий.
— Пианист, что ли?
Моментально сообразив, что в своей тусовке студент Гнесинки действительно может иметь подобное погоняло, кстати довольно приличное, если, конечно, его сравнивать с вором в законе по кличке Жопа, Агеев утвердительно кивнул.
— Он самый, Пианист.
— Ну и чего? — не очень-то ласково отозвалась Вика, у которой, судя по всему, что-то не заладилось со студентом Гнесинки.
— Да в общем-то ничего, — входя в роль, пожал плечами Агеев. — Просто нужен позарезу, а я его второй день найти не могу.
— Ну а я-то при чем? — довольно неприветливо отозвалась Вика, и в этих словах невозможно было не заметить злобных и одновременно обиженных ноток.
— Так вы же вроде бы как…
— Было, да быльем поросло! После того как он слинял к этой сучке, к Нинке Старковой… Короче говоря, пошел бы он на хрен! Так ему можешь и передать.
— Вика! — взмолился Агеев. — Ты же его лучше других знаешь. Да и с Нинкой у него ничего не склеилось.
— Ну и с кем он сейчас? — насторожилась Вика.
— Да вроде бы ни с кем, — вновь пожал плечами Агеев. — Сейчас концерты пошли, так он…
— Какие, на хер, концерты! — взвился в мобильнике девичий голос. — Чего ты мне лапшу на уши вешаешь! «Концерты»… Тоже мне композитор хренов!..
Ее, казалось, невозможно было остановить.
— Думаешь, не знаю, каким он иной раз домой приезжает? Композитор…
— Неужто обкуренный? — «удивился» Агеев.
— Нет, переигравшийся на концертах, — с язвинкой в голосе процедила Вика. — Короче, ищи его где хочешь, только не у меня.
— Вика! — взмолился Агеев. — Он мне позарез нужен, у меня концерт без него горит. А ты ведь всю его тусовку знаешь. Помоги! В долгу не останусь.
Какую-то минуту она раздумывала, видимо решая, стоит ли идти навстречу другу «козла», который поменял ее на какую-то Нинку Старкову, наконец сменила-таки гнев на милость:
— Ладно, хрен с тобой. Попробуй прозвониться Ослику. Но если и он не знает, где твой Пианист, тогда уж не знаю, как и быть.
— А с чего бы этот самый Ослик знал, где он может сейчас быть? Вроде бы как мой друг никогда «голубизной» не увлекался.
— Ну ты даешь, Жека! — заржала, словно молодая лошадь, Вика. — Ослик — это вовсе не педик, это… Впрочем, пошел бы ты… — И отключилась.
— И на том, голубушка, спасибо, — пробормотал Агеев, припоминая, что уже видел в записной книжке Чудецкого и Нину Старкову, помянутую недобрым словом, и Ослика.
