Как видно, пика пронзила пустоту. Перед ошеломленными воинами не оказалось ничего.
Нас тряхнуло, затрещала обшивка корабля, и застонали амортизаторы.
Над нами была крыша сарая. А у входа сидела лохматая собачонка дяди Альберта.
...И все показалось мне сном. Я решил, что случайно заснул в самый разгар игры в нашем корабле.
Я собрался уже рассказать свой сон ребятам и дяде Альберту, отстегнул ремень, притягивавший меня под грудь к сиденью, и увидел Тоньку. Ее светлая кофточка была залита кровью, волосы растрепаны, глаза полны ужаса и тоски...
Я попытался отстегнуть ее ремень, но она оттолкнула мою руку и сама расстегнула пряжку, отбросила со лба назад волосы и спрыгнула с корабля. Она пошла к калитке, но, не дойдя до нее, посмотрела на свои руки и остановилась, потом посмотрела на свою кофточку и пошла в дом. Медленно поднялась на крыльцо и скрылась в дверях.
Невозможно было поверить, что все происшедшее нам не приснилось. Был теплый солнечный день. Шмели летели куда-то к зеленым холмам, доносились звуки радио.
Мы посмотрели друг на друга так, словно увиделись впервые, и пошли в дом следом за Тонькой.
Когда мы проходили через кухню в комнату дяди Альберта, Тонька уже стирала в эмалированном тазу свою кофточку. На ней была длинная, до колен, полосатая пижама дяди Альберта. Прядь волос лежала на ее тонкой шее, она языком слизывала с губ слезы. Во все стороны из таза летела мыльная пена.
Тут же на табуретке сидела старуха, курила папироску и не мигая глядела на Тоньку.
К Тоньке как-то неловко подошел дядя Альберт, потрогал очки на носу.
– Тоня, ты должна понять...
Тонька молчала, только чуть ниже наклонила голову.
– Это трудно понять,– продолжал дядя Альберт.– Я сейчас просто не в силах тебе объяснить, почему нельзя вырвать из прошлого не только человека, но даже обыкновенный камень... Ведь не исключено, что та девочка осталась жива, что к ней возвратились мать или отец... Что ее выходили...
Тонька, подняв над тазом кофточку, терла и терла кровавое пятно, а оно не сходило, оставался едва заметный расплывчатый след.
– Представляешь, что мы могли бы натворить? Тонька кое-как выполоскала кофточку под водопроводным краном, выкрутила ее что было силы и выбежала на улицу, там она на ходу сбросила прямо на траву пижаму, надела мокрую кофточку и убежала.
* * *
Когда я вернулся домой, мама принялась меня осматривать и ощупывать, словно курицу. Посмотрела даже за ушами. Чудная какая-то привычка. Еще с детского сада, я помню, она оттянет мое ухо и проверит, нет ли там чего. Посмотрела веки, это – нет ли признаков малокровия – и спросила:
