А теперь насчет алиби.
Александр Борисович максимально серьезным тоном, на который был способен в данный момент, спросил у доктора, есть ли у него, не важно какое, любое помещение, где он смог бы побеседовать с Варварой? Причем сделать это, как и недавно, в доме Баранова, под протокол.
По всему было видно, что Баранов немедленно узрел в просьбе явный личный интерес следователя. И предложил допросить Варвару в его кабинете, в своем присутствии. Но Турецкий возразил, что это нарушение уголовно-процессуального производства. Свидетель должен быть допрошен при отсутствии посторонних лиц, которые могли бы оказать на него давление. Кажется, доктор оценил-таки значимость проблемы и сказал, что если допрос продлится не очень долго, он может предоставить опять-таки свой кабинет, а сам временно перейти в процедурную. На этом варианте и остановились.
Затем Вячеслав Сергеевич вызвал из приемной Варвару, объяснил ей цель приезда самого помощника генерального прокурора, — на девицу, по ней было видно, эта должность если и произвела впечатление, то скорее в обратном смысле. Так, во всяком случае, сказали ее глаза. После чего, сделав строгое лицо, Баранов вышел.
А Турецкий, достав из своей папки свежий лист протокола допроса свидетеля, принялся заполнять его. Фамилия, имя, отчество, возраст, должность, домашний адрес… Все по анкете. Где учится, на каком курсе. В какой-то момент он даже восхитился собственной прозорливости — все было в точности так, как он и подумал. Но миг восхищения не прошел мимо ее глаз, тут он явно сам дал маху.
Девица заерзала на заскрипевшем стуле, выпрямилась по-спортивному, выпятив небольшую грудь и приоткрыв в ожидании рот, а взгляд ее изобразил настоящее плотское удовольствие, которое находилось от нее буквально на расстоянии протянутой руки. Она только воровато оглянулась на незапертую дверь. И вот этого взгляда Турецкому было достаточно, чтобы немедленно остеречься и изгнать из головы все «крамольные мысли».
— Перейдем к делу, Варвара… э-э… Анатольевна, — откашлявшись, сказал Александр Борисович и нахмурил брови.
— Можете звать меня Варей, так мне привычнее. — Она подвигала плечами и придвинулась на стуле поближе к нему — теперь их разделял только письменный стол, но она, кажется, уже собиралась нырнуть под него.
— Спокойно, Варя, — чувствуя, что у него по-прежнему першит в горле, сказал Турецкий. — Мы с вами делаем серьезное дело. Я должен установить алиби вашего шефа. Действительно ли он пробыл всю ночь, как утверждает, здесь, в кабинете, работая вместе с вами над важными медицинскими документами до самого утра, после чего отправился домой, где и обнаружил… М-м, ну, словом, где он обнаружил бомбу под собственной дверью. Все было так, как он рассказывает?
