— Что-то я не помню, чтоб они так говорили.
— Имеют в виду этот факт. Еще раз. Допустим, Белов застрелился. Теперь, Александр, ответь мне на вопрос. Есть вероятность, что его вынудили это сделать? Подвели к этому роковому шагу?
Турецкому ничего не оставалось, как ответить утвердительно.
— И ты считаешь, что прокуратура (любая — районная, генеральная) должна оставаться в стороне от этого? Наш с тобой долг разобраться в ситуации. Возможно, на кону окажутся и другие человеческие жизни. Я ответил на твой вопрос?
Турецкий снова ответил утвердительно.
— Наш разговор еще не закончен, — сказал Меркулов. — И это вообще не разговор. Приезжай на работу. Через пару часов я освобожусь. И попытаюсь тебя понять. Или уволить.
Турецкому показалось, что он ослышался, но в трубке уже были короткие гудки.
Однажды Турецкий видел, как профессионал-переговорщик убалтывал самоубийцу не прыгать с крыши. Видел, но не слышал — было очень высоко. Что он ему говорил, поэтому осталось неизвестным. Но вдруг они почему-то там сцепились и стали драться. Невероятная вещь! Профессионал-переговорщик стал драться с человеком, которого должен был любой ценой оттащить от края пропасти, в том конкретном случае от края жизни. Закончилось все тем, что упали оба и разбились насмерть. Вот такая история. Турецкий был настолько шокирован увиденным, что не сдержался, изменил своим принципам и рассказал все дома жене. Оказалось, не прогадал. Ирина тогда уже начала заниматься своей психологией, и вот она-то как раз и дала единственно возможное объяснение происшедшему. Переговорщик, предположила Ирина, пытался любой ценой изменить форму агрессии своего «клиента». Ведь попытка самоубийства — это тоже форма агрессии. Он пытался вмешаться, пытался изменить вектор. Но что-то не получилось…
Что-то не получилось. Почему Турецкий сейчас вспомнил эту кошмарную историю? Внятного ответа у него не было… Разве всегда бывают внятные объяснения ассоциациям? Парню, который разбился на его глазах, было едва ли двадцать. Переговорщик был лет на десять старше. Профессору Белову было под пятьдесят, но что это меняет? Ценность человеческой жизни никак не девальвируется с возрастом.
Мобильный телефон снова ожил. Ответить, что ли, наконец?
Если жена, то жизнь удалась, загадал Александр Борисович, а если Смагин или Меркулов?… Он посмотрел на дисплей мобильника и улыбнулся — на сей раз звонила Ирка.
— Саш, у нас хлеба нет, а я выходить больше не хочу. Купи армянский лаваш, а я курицу испеку. Ага?
