— Ну не совсем, конечно, но лучше тебе было бы оказаться в стороне.
— А ты уверен, что разобрался бы с ними? — с интересом спросила Мила.
— Без сомнения.
— Такой крутой?
— Нет, Мила, школа… да и практика многолетняя.
— Чего-нибудь из спецов?
— Правильно мыслишь. Поэтому и ломать их мне нельзя — приравнивается к применению боевого оружия.
— О как! Значит, я все правильно сделала. Я так считаю: если можешь выручить человека, надо это делать. А подраться у нас ты всегда успеешь, наверняка поводов найдешь немало, пока будешь друга своего искать. Ну, к примеру, окажись тот водила с дружками не цемдолинскими, а портовыми, я бы не стала вмешиваться: себе дороже. Да мне им и сказать нечего. Слон для них — не авторитет.
— И правильно, нечего девушке зря рисковать… Слушай, Мил, а что, ты часто так вот парнем прикидываешься?
— А я не прикидываюсь. Просто говорю не «я пошла», а «я пошел» — и все. Под шлемом-то лица не видно. А все остальное, — она лукаво посмотрела на него снизу вверх, — ты ж сам небось уже обратил внимание?
— Ты извини, — снова завел он свою шарманку.
— Да ладно тебе! — отмахнулась она. — Я, когда была помоложе, слыхала про себя от соседок… Те матери говорили, мол, девка без сисек — как яхта без киля. Ну и чего? Сперва обидно было, чуть не заревела, а потом плюнула. Все, чего надо, есть, и все — мое. А кому не нравится, пускай топает!..
— Ну и молодец. И зря ты всяких дур слушаешь!
— Да никого я уже не слушаю… Чего комплексовать? Вот только б еще бабские интонации убрать, тогда б вообще…
— Чего — вообще? — Антон уставился ей в глаза. — И зачем? Ты ж красивая девушка. И голос у тебя… Одно удовольствие слушать, ей-богу!
— Ну спасибо… — Мила легко отмахнулась ладонью с перчаткой. — У меня теперь другие интересы, не женские… Мотоцикл вот… Компы… Железо всякое…
— Ты что, и в компьютерах разбираешься? — удивился Плетнев, но сообразил, что ничего здесь удивительного нет: время такое. И поколение рано повзрослело.
— А ты разве — нет?
— В мое время… Когда меня учили, Милочка, у нас такого понятия еще не было. Меня совсем другому учили. И я тоже учил…
— И научил? Это — «горячие точки», что ли, всякие, да?
— Вот видишь, какая ты умница. Значит, и мозгами тебя Бог не обидел. И вообще ничем он тебя не обошел! И мотоцикл ты водишь просто классно! И красивая ты девчонка! И храбрости тебе не занимать! И даже родитель у тебя и тот — Слон. Так что успокойся!
— А я и не волнуюсь! — Она посмотрела на него и опять кокетливо тряхнула головой так, что светло-серебристые волосы веером закрутились вокруг ее головы, мазнув своими кончиками Плетнева по губам, будто опахалом.
