— Ну так как, босс? — спросил Калачев, стряхивая пепел в грязную тарелку. — Что будем делать?
Король облизнул сухие губы кончиком языка, усмехнулся и холодно проговорил:
— Что ж, придется пойти на крайние меры. Геныч, ты подготовил план, о котором я тебе говорил.
— Да, босс. У меня все схвачено, — откликнулся Росляков. — Ждал только твоего решения.
— Ты его получил. Условия знаешь. Когда приступишь к работе?
Росляков ненадолго задумался. Затем ответил:
— Думаю, в ближайшие три дня проблема будет решена.
— Ну тогда с Богом. А теперь давайте-ка дернем по рюмашке. Петро, чего сидишь, как неродной? Разливай!
Бойков подрагивающей рукой взял бутылку. Разливая, он искоса поглядывал на Рослякова. Будучи родственником Короля, тот пользовался не меньшими привилегиями, чем Бойков и Кирьянов. Встречи с ним (так же как и со вторым «опричником» — Калачевым) происходили в основном в барах, так как в офисе он никогда не появлялся.
Росляков перехватил неприязненный взгляд Петра Алексеевича и усмехнулся.
«Придется еще пить с этой тварью», — с неудовольствием подумал Петр Алексеевич.
— Что-то мне нехорошо, — проговорил он, поставив бутылку на стол.
— Что? — дернул бровью Король.
— Мутит что-то, — поморщился Бойков. — Пойду выйду.
Он поднялся со стула и, слегка покачнувшись, ухватился за край стола.
— Стареешь, брат, — с упреком сказал ему Король. — Раньше тебя и литром самогона не свалить было. А теперь с одного стакана на ветру качаешься.
— Что делать, — тихо выговорил Бойков, повернулся и двинулся к туалету.
Ему и впрямь было нехорошо. Сперва шлюхи… Потом это зверье… «Что за жизнь у тебя, Петя?.. Скотская жизнь».
В туалете Бойкова вырвало. Не только от выпивки, но и от омерзения к себе. От той жизни, которую приходилось вести.
Ополоснув лицо холодной водой, Петр Алексеевич долго смотрел на свое отражение в зеркале. Потом погрозил себе пальцем и сказал:
— Дурак. А чего ты, собственно, хотел? С волками жить — по-волчьи выть.
— Это ты о ком? — услышал он у себя за спиной холодный и ровный голос. Голос, который заставил его вздрогнуть.
Бойков медленно обернулся. Возле двери туалета стоял, мусоля во рту зубочистку, Геннадий Росляков.
— Я это вообще, — ответил ему Петр Алексеевич. — О жизни.
— А-а, — протянул Росляков. — А я уж подумал…
«Опричник» многозначительно замолчал. Бойков посмотрел на его высокомерную, ухмыляющуюся физиономию, и его взяла злость.
— Слушай, парень, — с угрозой в голосе заговорил Бойков, — отвали от меня, понял? И не раздражай. У меня и так кулаки чешутся рожу тебе начистить.
