А вот дагестанец — хозяин двух ларьков возле станции метро «Коломенская» — верил своему другу, а тот, решив прибрать к рукам весь их совместный бизнес, навел на него убийц. Душить дагестанца пытались удавкой, чтобы все было тихо. А когда тот брыкаться начал, засадили пулю в бок…
Тривиальные жизненные ситуации. На их фоне предположение о том, что и знаменитый теннисист умер не по собственной воле, вовсе не выглядело слишком уж надуманным. Все могло произойти, чего уж. И вообще, по большому счету, каждый из нас умрет той смертью, о которой знает, но которой ничуть не боится.
Той смертью, которую придумает себе сам…
И Турецкий вздохнул и зашагал в конец коридора.
— Значит, Алексей Алексеевич, вы помните этого клиента?
Пожилой судмедэксперт Живейнов на первый взгляд казался своим собственным «пациентом»: землистое лицо, брыластые щеки и лысая голова, более всего походившая на бильярдный шар. Но на этом лице впечатляли живые усталые глаза: пронзительно-голубые, с белым накрапом гноя в воспаленных красных уголках. Казалось, что они знают все о собеседнике, а также о жизни и о смерти.
— Еще как помню. Во-первых, я теннисом увлекаюсь. И сам играл когда-то довольно успешно. Не смотрите, что я грузный такой: годы. Во-вторых, я впервые в практике встретился со случаем, когда следователь не назначил токсикологическую экспертизу в деле о ДТП со смертельным исходом.
— Это могло быть сделано намеренно? — быстро поинтересовался Турецкий.
Живейнов пожал плечами.
— Вы имеете в виду — не сделано? — уточнил он, напирая на «не». — Откуда мне знать? Или вы полагаете, что мне кто-то мог сказать: я тут взятку получил, поэтому ты, дорогой друг, экспертизку-то не делай.
— Почему нет? Мог и поделиться даже. Эксперт брезгливо скривился:
— Вы бы поделились? Ладно. Воспринимаю ваш намек как неудачную шутку. Впрочем, могло быть всякое, конечно. Но мне этот «Чапай» не показался человеком, готовым продать мать родную за долю малую.
— Почему же тогда?
— Не знаю. Причин можно придумать много. Ну погиб человек. Сам виноват. Что копаться-то? Написал «не справился с управлением» и закрыл дело. Никакой мороки…
Турецкий покивал:
— Ладно. Я к вам и не с этим даже. Дело на доследовании сейчас. И нам важна любая мелочь. Может, вы вспомните, не показалось ли вам что-нибудь необычным? Кроме самого непроведения экспертизы. Ну опухоль в мозгу какая-нибудь. Нельзя ли объяснить это происшествие физиологическими причинами?
