В раскрывшуюся дверь подвала заглянул интеллигентный, добротно одетый мужчина.
— Бог в помощь, ребята. Судмедэксперты есть?
— На втором этаже. Там. По лестнице, — бурчит в ответ Николай. Он был недоволен упоминанием Бога всуе. — Судмедэкспертов ему! А еще укропу и хрен в жопу!
Труп дагестанца без роду без племени почти сразу за неожиданным визитером отправили на второй этаж, где располагалась кафедра патологоанатомии. Там с ним начали работу двое патологоанатомов, а затем вызвали двоих студентов-стажеров и велели окунуть труп в формалин.
У Турецкого, на появление которого никто не обратил ни малейшего внимания, от этого запаха заслезились глаза и закружилась голова. И вообще он почувствовал себя достаточно дурно, но работающих не отвлекал, прислушиваясь к разговору студентов.
— Да, ты читал о нем в журнале-то? — спросил один другого.
— Не-а.
— О-о! Это, мля, песня! — И чернявый студент, хихикая, ввел блондинистого товарища в курс дела.
У судмедэкспертов есть специальный журнал, где они записывают причуды неподражаемого стиля окружных «ментовок» в описании трупов. Сначала принято описывать место, где труп найден, потом обыкновенно следует описание собственно трупа.
О дагестанце было сказано так: «Труп директора ТОО лежал между двух коммерческих киосков. Задний проход был абсолютно завален ящиками. Голова была запрокинута на зад».
Студенты давились от смеха. Вдобавок вместо «странгуляционной борозды» в ментовской реляции фигурировала конечно же «срангуляционная».
Турецкий тоже ухмыльнулся. Он с образчиками протокольного творчества тоже был знаком не понаслышке. Но сейчас времени на хиханьки, к сожалению, не было.
Александр Борисович перехватил юных медиков по пути в мрачный подвал, куда они снова повезли каталку, чтобы окунуть дагестанца в ванну с формалином.
— Парни, кто у вас из судмедэкспертов главный?
— Живодернов! — выпалил, не задумываясь, чернявый.
— Кто? — удивился Турецкий.
— Ой, простите, — студент стушевался, но не сильно. — Живейнов Алексей…
— Алексеевич, — подсказал второй.
— Ага. Он. Второй кабинет от конца коридора. Справа.
— Спасибо, — кивнул старший помощник генерального прокурора и задумался над противоречивостью жизни.
Вот давешний старик, которому родственники теперь устроят богатые похороны, — он ведь любил своего сына, а тот его затравил. За жилплощадь в Москве, за трехкомнатную квартиру. На которую уже слетелись, словно воронье, родственники со всей России…
