Она взбила ему подушку, накрыла его и выключила свет.
– Спасибо, Флоренс, – проговорил он приглушенным голосом.
– Попытайся уснуть, милый, – нежно ответила она.
Прошло несколько минут, пока не подействовало снотворное.
Несколько раз он вздрагивал от страха в полусне, переворачивался с одного бока на другой, вздыхал и стонал, пока, наконец, сон не привел его в спасительное бесчувствие и погрузил в забвение. Только один раз он увидел неясный расплывчатый сон, который прошел перед ним подобно туману и медленно расплылся в пустоте.
На следующее утро до нее донесся его отчаянный крик из ванной.
Он протянул вперед руки тыльной стороной, ладонями вверх.
– Посмотри на это! Повсюду... Отчего это у меня произошло?.. Я обнаружил это только сейчас, когда взялся за кран!
Она приподняла его дрожащую руку и осмотрела ее. Красные следы царапин протянулись по ладони. Некоторые короче, другие длиннее, иные бледные, светло-красные царапины, другие глубокие до мяса, темно-красные.
– Тебе не следует снова волноваться, – успокаивала она его. – Ты мог это сделать во сне.
Она взяла его вторую руку, осмотрела ее и удивленно покачала головой.
– Может быть, у тебя аллергия к барбитуратам, которые ты вчера принимал? Они могли вызвать у тебя раздражение кожи, и ты во время сна непроизвольно расчесал руки.
В его глазах был ужас.
– Сейчас я вспомнил... Я видел сон... Появилась она... Ох, это было так страшно!..
Он вздрогнул, его лицо стало белым, как мел.
– Она хотела, она принуждала меня сделать с ней то, что с ней было сделано... Ты хорошо понимаешь? Она крепко схватила меня за руки и пыталась приложить их к своему затылку... Естественно, я всеми силами противился этому, но у нее была хватка, как стальная... Она впилась в мои руки своими острыми когтями и сильно царапала меня!.. Долгое время я не мог от нее освободиться...
Он вытер пот со лба.
– И она... она была одета в свой пеньюар... Мне это виделось так явственно.
Флоренс приложила свои пальцы к его губам, чтобы он замолчал.
– Забудь это, – сказала она. – Пожалуйста, не надо больше. Это лишь понапрасну возбуждает тебя. Подожди, я перевяжу тебе руки.
– Мне все еще больно, – сказал он. – Долго ли так будет?
– Это скоро пройдет, – успокоила она его. – Через неделю от этого ничего не останется.
Идя на допрос, он поднимался по лестнице и встретился с Флоренс. Они глянули друг на друга не сказав ни слова, но оба знали, что его ожидает.
Наконец, она ободряюще обняла его. Вдруг ее взор упал на его руки, на которых еще были заметны таинственные полоски, хотя теперь они стали коричневые и покрылись струпьями.
