Проходя мимо веранды, Турецкий одним мягким прыжком поднялся и повернул ключ в замке, открывая, на всякий случай, дверь в дом. Из настоянной на сухих травах духоты к нему долетел тихий вопрос Милы, — угадал по голосу:
— Что там? Уже все?
— Да, спите, все в порядке. Отдыхают, голубчики. И вы — отдыхайте…
Но Мила, видно, спала — или все-таки не спала, — не раздеваясь. Она тихо поднялась и скользнула к выходу.
— Они спят, — сказала шепотом. — Можно мне посмотреть?
— Только осторожно, и дверь за собой закройте…
Сергей и Антон сидели на стульях. Между ними, у их ног, лежали перевернутые на спины, скорченные молодые парни с бритыми затылками. Ну и чего они в бандитов-то играют?..
Физиономия того, который лежал ближе к Антону, была белой. Хорошо его, видать, приложил Антон. У второго — окровавленная, это по нему прошлись-таки каблуки Турецкого. Но оба они были в сознании, потому что едва слышно стонали сквозь залепленные скотчем рты. Молодцы ребятки, четко, а главное, быстро сработали. Впрочем, на это и была ставка. Все же правильный вариант предложил Турецкий: не устраивать громкой бойни с криками и стрельбой «по движущимся» целям, а взять тихо. Почти мирно. И теперь можно было поговорить, — не дожидаться же утра! Утром совсем другие дела и заботы начнутся. Совсем другие…
А Переверзин оказался слабаком. Клюнул-таки на распространившийся слушок о том, что именно москвичи его брать собираются, за этим, мол, и приехали. И это значило, что в прокуратуре, потому что больше и неоткуда ей было взяться, произошла утечка. А виноватого пусть теперь ищет лично прокурор Рогаткин. Ему эти мальчики станут сегодня приятным сюрпризом…
Турецкий бросил сумку на землю. Антон обернулся, посмотрел и… оторопел.
— Ты где взял?
— У одного из них, видно, была с собой. На улице, у калитки оставили. Рядом с машиной. А что? — он тут же уставился сперва на Плетнева, потом на сумку. — Ты хочешь сказать?..
Антон схватил ее, рванул молнию…
— Это ж моя!.. Ах вы, б…! — но выругаться не успел, увидел подходившую Милу. Будто поперхнулся. И полез в сумку. Поворошил там белье, другую одежду, чем-то звякнул. — Вот суки! Это значит, они в мой номер залезли! Шмон там устроили, и заодно все вещички, кроме куртки, она в шкафу висела, с собой прихватили…
— Ну, они, наверное, решили, что вещички тебе больше не понадобятся. А что, в этом был свой резон, — он улыбнулся.
— Ага, понятно. Что ж, придется им популярно объяснить, что они оказались не правы…
